Отчеты о поездках › ГЭП - ТРЕВЕЛЛИНГ или «I NEED A HOLYDAY!» часть1

ГЭП - ТРЕВЕЛЛИНГ или «I NEED A HOLYDAY!» часть 4

РЕВАЛЬСАР-ТАШИ ДЖОНГ

Дорога из Ревальсара до Манди была великолепна. Редкие машины, двадцать километров по серпантину вниз среди живописнейших склонов. В Манди я встал на трассу, которая ведёт в Дарамсалу. Место, куда мне надо, небольшой тибетский монастырь Таши Джонг в сорока километрах не доезжая Дарамсалы.

Трасса Манди-Дарамсала - это одна из основных магистралей в Химачале и я ожидал, что до Таши Джонга попаду в поток Тата-траков и автобусов ползущих по горному серпантину.

К счастью это оказалось не так. Дорога была прекрасна. Конечно, иногда встречался ремонт дороги, попадались узкие и опасные участки. Были острые моменты, когда на крутом повороте сходишься со встречным грузовиком, и он оставляет тебе метра полтора между собой и пропастью, тормозить уже поздно, и ты устремляешься в этот узкий проход, понимая, что в данной ситуации ты уже ничего не контролируешь и полагаешься только на свою карму. Уровень адреналина у меня тогда просто зашкаливал, это была серьезная встряска для нервов. Но в основном движение было не интенсивное, асфальт хороший и за поворотами открывались всё новые и новые восхитительные виды. В этот день я наслаждался.

Поток теплого гималайского воздуха и восторг накрыли меня, когда я влетел в долину Кангра.

Таши Джонг это небольшая тибетская колония и монастырь линии Другпа Кагью. Я поселился в монастыре в просторной угловой комнате с большим количеством окон, душем и двумя кроватями.

В комнате было две двери, одна напротив другой. Первая выходила во двор монастыря, где были видны гомпа, монахи и внутренняя монастырская жизнь. Под деревом отдыхал мой мотоцикл. Вторая дверь вела на террасу с внешней стороны монастыря. Здесь были горы, звёзды и река. Я понял, что тормознусь здесь на несколько дней.

На следующее утро друзья привели меня в комнату Амтена Римпоче. Амтен Римпоче умер летом 2005 года. Сейчас его тело помещено в металлический ящик, и видимо, в будущем будет заложено в ступу. Ящик стоит на том же месте, где он сидел много лет, принимал учеников, общался с людьми. Мощь и развитие этого человека ощущается здесь даже после того, как он покинул тело.

Он был одним из известных здесь тогденов.

Я позволю себе здесь процитировать историю этого направления в тибетском буддизме.

«Тибетское слово «токден» означает того, кто достиг Реализации; того, кто распознал истинную природу Ума. Токдены есть во всех тибетских традициях. В обучении кхампагарских йогинов делался упор на практики Махамудры и шести йог Наропы. Затем они практиковали особые Учения Друкпа Кагью «единого вкуса», «взаимозависимости» и Гуру-йогу. Нет таких практик, которые предназначались бы только для токденов. Они выполняют Кьерим и Дзогрим; затем практикуют йогу с каналами, ветрами и тигле. Но «изюминка» этих людей не в том, что они делают, а как они практикуют.

Вполне возможно, что практик много медитирует и вследствие этого у него проявляется гордыня. Возникает желание прославится. С самого начала, с момента становления кхампагарского монастыря все Кхамтрулы Ринпоче были строги со своими учениками, чтобы не допустить подобного. Они отбирали кандидатов для йогического обучения, некоторые из которых позднее стали известны как токдены. Невозможно представить, чтобы среди них были бы те, кто заинтересован в известности и популярности.

Традиционно все кандидаты «тестировались» очень долго. Основными качествами йогина являются наличие способностей и энергия для практики, а также обладание намерением практиковать. Наиглавнейший фактор при отборе – решение Ламы и его оценка качеств будущего кандидата. Также важен характер, но даже после отбора следует длительный испытательный срок.

Не зависимо от того, как долго они практиковали, насколько они реализованы, в традиции Кхамтрула Ринпоче к токденам нет какого-то особого отношения. Он всегда относился к ним так же, как и к остальным монахам монастыря, иногда чуть-чуть лучше, если они были чем-то особенным. Те, кого называют токденами, выделяются тем, что обладают искренним доверием и преданностью практике Дхармы. У них нет ожидания наград и желания обрести что-либо. Это – тот способ, каким «создают» кхампагарских токденов. С древних времён до наших дней традиция «совершенных йогинов» чиста.

Все кхампагарские токдены – бхиккшу. Многие люди думают, что токдены – женатые йогины, потому что их вид и одежда очень похожи. Они не всегда одеты как монахи. Обычно они носят белые накидки (репа), волосы укладывают на голове, как нгакпы и в ушах носят серьги. Всё это – атрибуты женатых йогинов. Но все они гелонги с самого начала и остаются ими даже после того, как начали вести полностью «йогический образ жизни».

Эта традиция монахов-токденов, похожих на женатых йогинов является уникальной. Третий Кхамтрул Ринпоче сказал: «Храните обеты личного Освобождения, что наиболее подходит для Дхармы; практикуйте Ваджраяну и одевайтесь в белое». Это было его советом и пророчеством. Когда четвёртый Кхамтрул Ринпоче создавал ретритный центр, так и было установлено и стало традицией монастыря. Токден Аджам говорил, что когда он путешествовал с восьмым Кхамтрулом Ринпоче по различным уголкам Кхама, выяснилось, что даже в областях дочерних монастырей миряне полагали, что токдены имеют супруг. Он полагает, что ношение длинных волос обусловлено требованиями практики. Когда человек «затворяется» для практики определённого Йидама, ему нельзя стричь волосы. А нестриженые волосы неуместны, если ты носишь одежду монаха.

У токденов нет каких-то особых обетов и обязательств. Время от времени они получают различные посвящения и «осваивают» новые практики. И, как результат, обетов становится больше. Но не существует определённой границы, с помощью которой можно определить, что вот этот практик – просто монах, а этот – токден. Даже если практик живет как йогин уже в течение трёх лет, его ещё не считают настоящим токденом. Он – на стезе обучения. И если по прошествии трёх лет он покинет общину токденов, его также не будут считать токденом.

«Совершенные йоги» - это те, кто целиком посвятили свою жизнь практике Дхармы и достижению Реализации. Они не имеют гордыни, у них отсутствуют «мирские привязанности». Неприметны и неразговорчивы. Вследствие этого окружающие люди спонтанно понимают: «Вот этот - токден». С древних времён до наших дней не было в этой традиции практиков, нарушивших свои обязательства. Если практик хвастлив, «мирской», то люди естественным образом не воспринимают его как токдена, даже если он провёл в ретрите шесть или девять лет.

Истоки традиции

Такой подход к практике Дхармы идёт от Тилопы и Наропы (Индия). В Тибет его принёс Марпа и «передал» Пхагмо Друкпе. Далее были Лингчен Репа и Цангпа Гьярэ. После них это пришло в Кхам. Во времена первого Кхамтрула Ринпоче (Кхампа Карма Тэпрхэл, 1548-1627) возникла первая группа токденов. Во время четвёртого Кхамтрула Ринпоче (Чоки Ньима) был основан кхампагарский монастырь. Позади гомпы заложили ретритный центр, рассчитанный на ограниченное количество практиков, с целью осуществления практики Дхармы «совершенным образом». Из трёх сотен монахов отбирались лишь тринадцать, чтобы пройти йогическую подготовку в центре. Кхампагарская традиция токденов, которую «держат» в Таши Джонге, берёт начало с тех времён.»

Маленькая история из жизни Амтена Ринпоче.

Проведя некоторое время в монастыре, Амтен решил отправиться в горы для ретрита. Провизию ему должен был доставлять брат – весьма забывчивый человек. Иногда месяцы проходили без поставок еды, и он жил лишь на воде, был очень ослаблен голодом. Иногда леопард убивал горного оленя или овцу. Амтен подбирал остатки и, питаясь, таким образом, умудрялся выживать. Голод и борьба за выживание не были его практикой, но он искренне хотел практиковать в горах, чтобы никто не беспокоил его и он, в свою очередь, не был источником беспокойства для других. Однажды леопард напал на него. Амтен не заметил хищника, прячущегося в кустах. Услышав рык, он бросился бежать, крепко сжимая кости оленя в руках. Взобравшись на гору, Амтен стал кричать, чтобы отогнать хищника. И в этот момент он осознал, как была велика его привязанность к вещам. Он бросил кости на вершине и отправился в свою пещеру продолжать практику .



...

Восьмой Контрул Римпоче оставил тело в 1980 году в Бутане. Его сердце не сгорело при кремации, было привезено в Таши Джонг и вместе с другими реликвиями заложено в ступу. Некоторое время тому назад из сердца стал расти побег дерева бодхи, и устремился вверх прямо через центр ступы. Скоро дерево может расколоть ступу.

...

Пару лет назад в Таши Джонге умер председатель поселкового совета, мирянин. Он оставил своё тело с признаками высокой реализации. Он сидел в позе медитации, тело оставалось тёплым три дня после смерти, были радуги и прочие знаки. Из черепа председателя решено было сделать капалу для ритуалов. Мой знакомый Володя был в то время в монастыре. Утром он встретил монаха Попу Римпоче, которого хорошо знал.

- Как дела?- спросил Володя.

- Устал дико, - ответил Попа Римпоче, - Всю ночь череп пилили. Очень неудобно, он всё время выскальзывает.

...

Вчера в Таши Джонге была сильная гроза. В поселке вырубило весь свет. Горы и монастырь на короткие мгновения освещались вспышками молний. Всю ночь и почти весь следующий день лил дождь. После грозы пропали все каналы телевидения, кроме одного, китайского канала из коммунистической Лхасы.

Для меня это было очень познавательно, я впервые столкнулся с китайским телевидением. Мы сидели за ужином с тремя тибетскими монахами и смотрели, сначала телесериал о номенклатурных работниках; фуражки, кителя, красные флаги, трибуны со звездами и пламенные речи под бурные аплодисменты, и преданные лица. Затем были новости, пляшущие веселые тибетцы в национальных одеждах, молодые тибетские рабочие и снова красные флаги и звезды.

Из Таши Джонга я выехал на Дарамсалу, основное тибетское поселение в Индии и резиденция Далай-Ламы. Дорога была прекрасна, и лишь омрачилась тем, что я попал под сильный дождь с градом почти сразу же, как покинул Таши Джонг.

Это был первый раз, когда я попал под дождь на мотоцикле. Ехать было не приятно. Октябрьский воздух уже прохладен, мокрая одежда прилипла к телу, в шлем лупили капли дождя. Я постоянно прятался куда-нибудь под крышу вместе с мотоциклом, но все равно весь промок, замерз и стучал зубами. Грязный и мокрый, на заляпанном грязью мотоцикле я въехал в Дарамсалу, поднялся еще выше в МаклеоГандж и поселился в очень милом местечке Seven Hills Guest Hause .

Пройдено 2800 км

ГЭП - ТРЕВЕЛЛИНГ или «I NEED A HOLYDAY!» часть 5

ДАРАМСАЛА

На следующее утро после прибытия в Маклео Гандж я увидел тибетцев, устремляющихся вниз по дороге с рюкзаками, термосами и пледами. Наверно, будут какие-нибудь посвящения, решил я. Оказалось, не посвящения, а фестиваль по поводу 46 годовщины первой тибетской школы в изгнании. Я завел свой мотоцикл, по дороге подхватил нового французского знакомого и мы полезли вверх по серпантину к месту праздника.

Все происходило на маленьком стадионе. Вдоль дороги к нему было развернуто много магазинчиков и кафе. Готовили плов, мясо, момо, индийскую еду. Все были празднично возбуждены и веселы.

Спускающиеся к стадиону горы служили трибунами, и были плотно усажены монахами, мирянами и главное, детьми. На поле было шоу. Народные танцы, песни. Дети создавали буквы, различные фигуры и символы, например бесконечный узел, выстраиваясь на поле стадиона. К этим действиям активно присоединялись местные собаки, и даже корова, но была прогнана с поля под веселый смех публики.

На празднике присутствовал Далай-лама. Он толкнул речь на тибетском минут на двадцать. Я, ничего не понимая, в это время фотографировал, наслаждался обстановкой, людьми и солнцем.

Поселок МакЛеоГандж, где располагается резиденция Далай-ламы, находится в небольшой долине, нависая над Дарамсалой. Долина не очень солнечная, здесь часто висят тучи и идут дожди, здесь влажно, и чувствуется, что долина не обласкана солнцем, как соседние места.

Тем более приятно было видеть, что тибетцы в большинстве своем оптимистичны, бодры, уверены в себе и позитивны. Они открывают гест-хаусы, лавки, поддерживают монастыри и стараются сохранить свою культуру. Тяжело сохранять свою культуру, когда нет собственной территории. Жизнь в изгнании, она и есть жизнь в изгнании.

Вечером в МакЛеоГандже меня занесло в Nirvana caf e. Перед западными посетителями сидел тибетский монах и через переводчика тибетца рассказывал трагическую историю о том, как в Непале их обстреляли вооруженные маоисты. Он был ранен в ногу, но уцелел. Три месяца он пролежал в госпитале в Катманду, и сейчас почти выздоровел, а его спутник, тоже тибетский монах, погиб.

В Nirvana caf e почти каждый вечер что-то происходит, люди рассказывают различные истории, играют музыку, поют. Хорошее место пообщаться.

МакЛеоГандж оставил у меня приятное впечатление. Горы, расслабленные тибетцы. Приятная западная публика, реальные travelers слегка уставшие от гор, в большинстве своем буддисты.

Выезд из Дарамсалы

День был замечательный. В восемь утра я уже завелся и поехал, и тут же случилась маленькая неприятность, стал болтаться рычаг кик-стартера, видимо треснула пружина внутри. С болтающимся кикером ехать было невозможно, он цеплялся за дорогу. Заведя мотоцикл, я зафиксировал его липкой лентой и поехал, зная, что все равно, в восемь утра я механика не найду.

Через час с небольшим я уже приближался к монастырю Чап Дсун Джонг, куда хотел заехать. Это новый монастырь Дорзонга Римпоче. Он расположен между Дарамсалой и Палампуром, километрах в десяти от главной дороги.

Места красивей я еще не видел. Полная идиллия, как на картине. На фоне белых вершин, по зеленому лугу, среди гималайских сосен бежит ручеек. Внизу долина с чайными плантациями, сверху снежные вершины гор. Новая ступа в монастыре уже почти разрисована, готовы несколько новых зданий, строится большая гомпа. В это солнечное гималайское утро место покорило меня своей красотой и покоем.

Я встретил самого Дорзонга Римпоче прогуливающимся с красочным, радужных цветов зонтиком, которые можно частенько видеть у тибетских лам. Поприветствовав учителя, я объяснил, что хотел бы повидать Чёгьяла Римпоче. Чёгъял Римпоче – лама и художник. Он прямой потомок известного тибетского героя и святого, безумного йогина Друкпы Кюнле, жизнеописание которого я как раз читал во время своего путешествия.

- Вообще-то, лама Чёгъял Римпоче очень занятой человек – объяснил мне Дорзонг Римпоче, - к нему трудно попасть, у него ученики из Австралии, ступа и прочие дела.

Круто – подумал я, значит не судьба.

– Но может быть, ты его где-то встретишь здесь случайно, - добавил он.

Мы случайно встретились, когда я заводил мотоцикл.

- Сэр. Вы меня искали? - окликнул он меня.

Я поклонился Римпоче и объяснил цель своего визита сюда и свой интерес к его творчеству. Лама извинился и сказал, что его картины есть в Катманду, на выставках в Дели, а здесь у него нечего и показать. Я не расстроился, так как все равно хотел посетить это место, и покатил дальше в Даши Джонг. Там я планировал немного подремонтироваться, пообедать и спускаться дальше в Манди.

Дорога была прекрасна, во многих местах широкая, с новым асфальтом. Трасса № 20 от Дарамсалы до Манди это серпантин, который в основном идет вниз. Ты скатываешься как птица, плавно входя в повороты, наслаждаешься видами гималайских лугов, горами, солнцем и, незаметно оказываешься в Манди. Манди узловой городок, где сходятся несколько важнейших в этом регионе трасс, но я поехал ночевать в Ревальсар, несмотря на крюк в 25 километров вверх по плохой дороге.

В этот раз я поселился в монастыре Дрикунг Кагью. Место меня полностью удовлетворяло. Душ в номере, окно с видом на озеро, терраса для чтения и прогулок, сзади в гомпе монахи пели пуджу, внизу под окнами отдыхал мой мотоцикл. Я встретил группу йогов из Санкт-Петербурга и весело провел вечер в компании соотечественников.

Потрясающие кстати люди

Highly recommended [url=www.yoginpiter.ru]www.yoginpiter.ru [/url]

Выезд из Ревальсара



Утро началось с занятий хатха-йогой, на которое я был приглашен моими новыми русскими знакомыми. Уже в семь утра мы собрались на крыше отеля « Lotus », где они жили. Над горами вставало солнце, было восхитительно, я разминал свое уставшее от длительного вождения тело в компании приятных девушек. Индусы кстати, любят наблюдать, когда иностранцы занимаются йогой, для них это веселое шоу.

В одиннадцать утра я выехал из Ревальсара и стал спускаться обратно к Манди. Снова 25 километров по плохой дороге, но уже вниз. Байк опять преподнес мне сюрприз. Разломился глушитель. Видимо от тряски по плохой дороге раскрутились болты, фиксирующие глушитель и также задний багажник. Багажник ушел вниз вместе с дорожными сумками, глушитель разломился, я услышал, как заревел двигатель, лязг откатившегося багажника и понял, что приехал.

Именно с этого дня я взял за правило, проверять и подтягивать перед выездом все соединения.

Часть болтов была утеряна. Как смог, я прикрутил багажник на место, привязал болтающийся глушитель веревкой, и успешно скатился в Манди, большую часть пути на нейтрали, даже не запуская двигателя. На въезде в город тут же нашелся механик, который заварил глушитель и поставил все на место. Весь ремонт обошелся мне пятьдесят рупий. Больше никаких проблем с байком не было, и я рванул на Манали.

Дорога с Манди примерно до Бунтара шикарная. Хорошее покрытие, возбуждающие повороты, туннели и восхитительные виды. На одном из самых красивейших поворотов, откуда открывается потрясающий вид на реку Биас, и лопнул тросик газа. Хорошо, что у меня был запасной, но поменять его мне стоило труда, ввиду отсутствия опыта.

Неторопливо я разложил ключи на тряпочку и занялся изучением Royal Enfield . Пришлось снимать карбюратор и углубиться внутрь. Рядом припарковалась машина с компанией веселых молодых индусов, на вид студентов, возвращающихся с отдыха в Манали. Они созерцали всю сцену починки мною мотоцикла, пока я не завелся, поддерживая меня морально, так как в Буллетах ни черта не понимали. Провозился я, наверно минут тридцать. В это время парни заколотили два косяка и вежливо предложили мне их совместно раскурить. Я не позволял себе курить за рулем, но у них было такое желание накуриться с иностранцем, о чем они потом будут восторженно рассказывать своим сверстникам в колледже, что на радостях по поводу починенного байка, я не стал им отказывать.

МАНАЛИ

После Бунтара, через Куллу, и дальше на Манали, дорога уже не столь хороша. Частые отрезки щебенки, разбитого асфальта, и много где идет ремонт. Но до темноты я успел приехать в славный городок Манали. Собственно город Манали состоит из трех частей, старый Манали, новый Манали и поселок Вайшишт, облюбованный западными путешественниками, что лежит на противоположном берегу реки Биас, где я и поселился. Здесь очень тихо и спокойно. Горячие источники с ваннами. Мой гест-хаус был всего в тридцати метрах от источников, и по утрам и вечерам я балдел в горячих ваннах под открытым небом. Такая приятная вещь, особенно в конце октября, когда в Манали уже достаточно холодно.

Следующий день я провел в расслабленных прогулках по окрестностям. Посетил и старый и новый Манали, и к вечеру пешком вернулся в Вайшишт. Старый Манали оказался еще более расслабленным, чем Вайшишт. Почти все гест-хайсы и рестораны там уже были закрыты в связи с окончанием сезона. Туристическая суета ушла, остался шарм и колорит старой гималайской деревушки. Ярко по-химачальски одетые местные жители, старые деревянные дома с крытыми тяжелыми камнями крышами. По пустынным осенним улицам носилась молодежь на стильно тюнингованных Буллетах.

Konstans

очаровательный ***ец,продам почку и поеду в Гуджарат

ГЭП - ТРЕВЕЛЛИНГ или «I NEED A HOLYDAY!» часть 6



НАГАР

Нагар место наикрасивейшее. Рерих был не дурак. Хвойный лес, потрясающие виды на долину Куллу, очень спокойная деревушка. Я поселился в Alliance Guest House вблизи музея Рерихов.

Место мне сразу понравилось. Просторная, приятно декорированная комната. Большая кровать, рядом обогреватель, вещь уже просто необходимая, в Манали по ночам я дико мерз. Вид из окна на снежные вершины. Тут же при выходе из комнаты небольшая терраса со столиком и двумя скамьями. Все удовольствие 220 рупий. В Альянсе своя неплохая кухня, горячий душ. И очень приятная семейная атмосфера. Что еще нужно одинокому мотопутешественнику. Alliance Guest House держит француз Жиль с своей женой индианкой, у них уже несколько детей.

Я ужинал на террасе когда увидел человека, по внешнему виду, как мне показалось, русского. Торчащая из кармана бутылка местного вина, уже начатая, не оставила у меня сомнений. Оказалось, что в Альянсе остановилась группа художников из России. Они приехали в Рериховский центр с выставкой своих работ. Я с удовольствием зазнакомился с художниками. На следующий день был приглашен на торжественное открытие выставки, а вечером на скромный русский фуршет с водкой и икрой. После фуршета воспарив от красоты здешних мест и действия водки, я прогуливался и встретил хозяина гест-хауса Жиля.

- По-моему, Нагар – это лучшее место в Химачал Прадеш, - сказал я ему - По крайней мере, из того, что я видел.

- Ты знаешь, это лучшее место в мире! Я живу здесь уже 27 лет, и знаю, что я говорю – воскликнул он. Его глаза при этом так сияли, и мы поняли друг друга на каких-то очень глубоких уровнях.

И человек не знал бы, что такое красота, если бы не было природы. Человек не знал бы, красиво это или нет, если бы не с чем было сравнить.

Для меня стало очевидно. Что мы, живущие в больших российских мегаполисах, очень далеки от природы, а значит и от религии. Контакт с природой делает человека духовным.

Если посмотреть на места, где расположены многие храмы и святыни, начинаешь понимать, что места силы в любой религии, места подношений и почитания богов - это, прежде всего, безумно красивые места. Поворот реки, горная вершина с вдохновляющим видом, большое дерево, скала или водопад. Всему давалось имя. Это и есть боги. Мы все на глубоком уровне язычники.

К сожалению, бывало так. Место было красивым и вдохновляющим. Приходили буддисты, ставили Ступу, сидели рядом, медитировали. Затем приходили, например шиваисты. Ставили Лингам, Нади или возводили храм, сидели, медитировали. Затем приходили мусульмане, все взрывали, ставили мечеть. Молились Аллаху.

Сейчас в Индии достаточно много таких точек обострения, связанных с храмами и религиозными местами. Восстановленные после взрывов храмы обложены мешками с песком, на живописных гималайских перевалах стоят пушки, охраняя мир. Честно говоря, во всех этих религиозных драчках приличней всего выглядят буддисты, они просто уходят, уходят дальше, выше, туда где никого нет и залетают только орлы. Я знаю, Шамбала есть. Я видел людей оттуда.

НАГАР – БИЛАСПУР



30 октября я выехал из Нагара. До Куллу подвез Алексея, художника из Москвы. Притом, что Алексей сам весит 97 килограммов, он был с двумя большими мольбертами, и на байке еще висел весь мой багаж. Мотоцикл напрягся конкретно, я тоже, еле удерживая всю эту конструкцию ногами. Нас покачивало и кидало из стороны в сторону, пока не удавалось набрать достаточную скорость и выровняться. С таким грузом я еще не ездил. Но до Куллу было всего 25 километров, и дорога идет все время вниз. В горку мы бы точно не вытянули. Буллет заглох один раз, почему-то на совершенно ровном месте, прямо напротив группы молодых монахов, стоящих у небольшого буддистского монастыря. Мы посчитали это каким-то особым знаком. Это была карма Алексея, точно не моя.

Следующий мой ночлег был за городом Биласпур. Гостиница стояла на высоком берегу большого озера и была совсем пуста по причине окончания туристического сезона. У меня была огромная кровать с чистым бельем, просторный балкон, у меня был даже телевизор, на котором я, к своему удивлению, поймал русский канал ТНТ. Лежа на большущей кровати с видом на озеро я оттопыривался, пил пиво и смотрел клип какой-то странной группы «Шпильки». В это время внизу под окном громыхала индийская свадьба.

После русского канала переключился на исламский. Посмотрел религиозную церемонию, затем был концерт, где пели бородатые мужчины. Пели красиво, но у меня сложилось впечатление, что у мусульман как-то плохо с чувством юмора. Вообще затрудняюсь обрисовать для себя это явление - мусульманское чувство юмора. Раньше никогда об этом не задумывался.

Пройдено 3535 км

Leaving India I could hear a dark echo in my helmet that said, "I'll be back."

Gregory





БИЛАСПУР - ДЕЛИ 360 км



День обещал быть не легким. Я решил доехать до Дели, чтобы там переночевать, это 360 км , целый день плотной езды на жаре. Из гостиницы под Биласпуром я выехал рано, в семь утра, надеясь миновать трафик, но сразу попал в плотный поток Тата-траков. Трасса до городка Swarghat очень красива. Серпантин, извиваясь крутыми поворотами, петляет по зеленым предгорьям над большим и длиннющим водоемом. Дорога качественная, но с множеством крутых подъемов, на которых висят плотные вереницы грузовиков, ревя своими до предела напряженными моторами, и чадя. Было бы высшим наслаждением прокатиться по этой живописнейшей трассе, если бы она не была так загружена.

Где-то в районе городка Kiratpur горы резко заканчиваются, и начинается жаркая, вся в типичной дымке, индийская равнина. Печально и грустно. Я прощался с Гималаями, которые навсегда пленили мое сердце.

Из Биласпура есть три варианта маршрута до Дели. Я выбрал не главный хайвэй № 21 через Рипнагар и Чандигар, а более короткий, но при этом и более разбитый хайвэй № 21А. Километров 20 я подвез молодого индуса до его деревни, долго трясся по пыльным и разбитым дорогам сквозь небольшие индийские поселки, и после Амбалы выбрался на национальный хайвэй № 1.

Трасса достаточно скоростная, широкая, с разделительной полосой. Держал 70-80 км/ч. На выезде из городка Karnal я попал в небольшую аварию и упал с мотоцикла. Должно же это было когда-то случится.

Мы стартанули со светофора, когда со встречной, через небольшой промежуток в разделительной полосе, выскочил мотоциклист и хотел пересечь всю полосу, по которой двигался я. Я уже набрал приличную скорость, когда он вылетел прямо передо мной. Я стал экстренно тормозиться, но безуспешно, мы столкнулись. Точнее, я влетел ему в зад. Он получил толчок вперед и удержался, затем поддал газу, и быстро скрылся, видимо чувствуя свою вину за то, что так меня подрезал. Я же заскользил вместе с мотоциклом на боку по асфальту.

Ко мне сразу же подбежали несколько индусов. Подняли мотоцикл . Все обошлось пустяками . У байка сильно погнулась и ободралась защита, подножка, были вывернуты зеркала, ободрались фонари. Но основные агрегаты, к счастью были целы. Я ободрал об асфальт свою шкурку в нескольких местах и был в легком шоке. Мотоцикл завелся и, отдышавшись, я поехал дальше. Через некоторое время я остановился на обочине у дальнобойщиков. Они помогли мне поправить защиту и подножку.

Проехав еще пару километров, я увидел полицейский участок, где был доктор, и свернул, чтобы продезинфицировать раны. Парни там явно скучали без дела. Под широкой крышей, в тени, полицейский сидел, закинув ноги на большой стол и потягивая чаек. Доктор, развалившись рядом в кресле, листал газету. Похоже, они обрадовались моему появлению. Иностранец на мотоцикле, весь в пыли, ободранный, с о***вшим от долгой езды по жаре и недавнего падения, взглядом. Я видимо был для них приятным разнообразием этого дня.

Доктор быстро принес огромную бутыль с йодом, заткнутую бумажной затычкой, и стал обильно меня из нее поливать, затем забинтовал. Они угостили меня чайком, и мы приятно пообщались.

Я был очень благодарен и дальнобойщикам и полицейским за проявленное участие и заботу. Но индус, из-за которого я упал, и который скрылся, даже не узнав, что со мной, оставил у меня чувство некоторого недоумения и обиды. Я не был зол на него, за страну как говориться, было обидно, за Индию. Завалил иностранца на мотоцикле и слинял. Я впервые столкнулся с таким поведением у индусов. Падение было для меня хорошим уроком, который не хотелось бы повторять. Скользить по асфальту очень неприятная штука.

ГЭП - ТРЕВЕЛЛИНГ или «I NEED A HOLYDAY!» часть 7



ДЕЛИ – РАДЖАСТАН

«Нельзя жить бездумно, принимая Иллюзию за полную реальность,

но нельзя жить и слишком глубокомысленно, если мы хотим вырваться из состояния сна.

Нужно все время искать средства для расширения собственного сознания»

О. Хаксли

Из Дели я выехал поздно, после двенадцати. Воспользовавшись тем, что оказался в столице, утром пытался сделать необходимые покупки, подремонтировать мотоцикл. Но это было сложно. Все было закрыто. У торговцев уже несколько дней идет забастовка. Я так и не смог точно выяснить причины. Похоже, где-то решили закрыть лавки, чтобы не мешали движению транспорта, или дело в налогах, которыми решило обложить торговцев государство. Меня поразила солидарность индусов. Все лавки на Pahar Gang и Karol Badh за редким исключением были закрыты. Выезжая, я увидел на дороге сидячую забастовку. Было много полиции. Крики. Но вообще все было спокойно, без крови и мордобоя.

Из Дели до Джайпура идет просто немецкий автобан. Полосы разделены, качество покрытия отличное, рельеф не сложный. Здесь можно лететь и 200 км/ч, если мотоцикл позволяет. Я разгонял Enfield до 90, как-то удалось и до 100 км/ч, больше сотни он не прет.

Въехал в Раджастан. Стали встречаться улетевшие с трассы фуры. Дорога прямая и скоростная, видимо, водители засыпают за рулем. Попадаются задавленные собаки. На раджастанских дорогах часто можно видеть задавленных собак. Я никогда не встречал задавленную обезьяну, хотя их везде много тусуется вдоль дорог. Сложно задавить обезьяну, у нее реакция в несколько раз быстрее человека.

От Дели до Джайпура я доехал часов за пять. В Джайпуре движение ужасное. Но после опыта Ахмедабада и других мест, меня это уже не пугало. Я долго пробирался через эту дорожную кашу, напевая «нам любые дороги дороги» из Бременских музыкантов.

В Джайпуре я встретил компанию знакомых из России, провел пару дней, посещая форты и отдыхая, и выдвинулся в Пушкар, где начинался знаменитый не весь мир, ежегодный кэмел-фестиваль. Специально, я бы туда не поехал, опасаясь большого наплыва туристов, но так уж сложилось, что я оказался рядом, и с радостью был готов посмотреть на это яркое мероприятие.



ПУШКАР

Когда путешествуешь один, это только кажется, что ты в одиночестве, ты все время в контакте. Одиночество в Индии, затруднительная вещь. Просто потому что ты один, у тебя нет возможности замкнуться на своей компании, и ты очень открыт окружающему. Постоянно общаешься с людьми, заводишь какие-то контакты, отношения, дружбу. Тебя пытаются обмануть, тебе пытаются продать, тобой иногда восхищаются, тебя изучают, с тобой пытаются дружить. Большая гамма отношений, но в основном, это теплые, приветливые и искренние отношения, (обмануть так с детской улыбкой на лице). И постепенно ты замечаешь, как Индия растворяет тебя в себе, и ты становишься частью ее.

Я размышлял об этом сидя на концерте в Раджастане среди дедов в чалмах, которые жадно внимали происходящее на сцене. Вокруг сияли разноцветные огни и гремели фейерверки. А я вспоминал как много случилось со мной за это путешествие, вспоминал митинг с тибетцами в Дарамсале, праздник тибетских детей, вспоминал дальнобойщиков на знойных дорогах Гуджарата, механиков в деревнях и многих, многих людей, с кем я общался за это время, и я начал понимать, что горячо люблю эту страну, сам не знаю почему. Индия! как большая теплая Мама, дает приют всему и принимает тебя таким, как ты есть. Их просто очень много, они искренне заинтересованы, непосредственны, и у них много солнца внутри и снаружи. Или мне просто чертовски везло на людей.

Дай мне немного денег!

Почему?

Потому, что я твой друг!

Индия, по-моему, одна из немногих стран, которая не производит никакой экспансии.

Китай напирает на нее с севера, Пакистан с удовольствием, оттяпал бы большие куски. Америка все видит новым рынком и проникает везде со своими ценностями. Индия не претендует ни на что чужое, она как губка впитывает все и трансформирует. Здесь приживаются все религии и ментальности. Индия дала приют тибетцам. Многие иностранцы, приезжающие сюда воспринимают Индию как некую отдушину и альтернативу нашему западному образу жизни.

Индия производит внутреннюю экспансию. Сколько людей вернулось в Россию, в московские и питерские офисы с этим заболеванием, под названием – Индия, и считают дни, когда они вернутся.

Кэмел-фестиваль просто бомбардировал меня объемом впечатлений. Верблюды, лошади, коровы, и много, много людей. Всюду яркие краски, огни, вспышки, фейерверки, много разных товаров и забавных вещей. Кругом музыка, танцы, веселье и, ... никакого алкоголя.

Когда все стало затихать множество людей, приехавших на фестиваль, ложились спать прямо на улице. Семьями, большими группами они устраивались в повозках, шатрах, на подстилках прямо под открытым небом. Над раджастанской степью магически висела большая полная луна и освещала, как и сотни лет назад сцену из восточной сказки; тысячи верблюдов, лошадей, коров, людей, засыпающих под открытым небом, в ожидании следующего дня большого праздника.

4 Ноября был самый главный день ярмарки, который совпадает с религиозным праздником Мела. В город все прибывали туристы и пилигримы. Стало просто трудно ходить, по улицам текла толпа. Иностранцы бесконечно щелкали фотоаппаратами. Индийский микс из ярких красок, запахов и звуков достиг своей высочайшей концентрации.

Я завел мотоцикл и немного прокатился по окрестностям, посетил местных друзей. В отель обратно пробрался с большим трудом и перед отъездом решил сделать пуджу на озере со знакомым брамином, раз уж я оказался в такой особый день в священном месте Брахмы.

Занырнув с головой в озеро, я немного поплавал. Вода конечно, очень грязная, но выглядит чище, чем в Варанаси. Плавают пакеты, цветы и всякий шит. В непрозрачной, мутной воде нащупываются большие рыбы, вскормленные на подношениях. Вернувшись в гестхаус, я собрал вещи и выехал в Джайпур. Я долго выбирался из Пушкара, все время что-то мешало, я сломал ноготь, уронил на ровном месте мотоцикл, опять возвращался в гестхаус, где забыл шлем, и когда выбрался на основной хайвей, стало уже темно.

Трасса Ajmer – Jaipur идеальна. По три полосы хорошего покрытия в каждую сторону. По ней не напряженно ездить и ночью. Было красивое раджастанское полнолуние, я шел 80-90 км/ч, и прокатиться в ночной прохладе до Джайпура было сказочным удовольствием.

Джайпур, столица Раджастана, по большому счету помойка, большая помойка. В городе живет около трех миллионов человек. Азиатский хаос. Какофония звуков, месиво из рикш, мотоциклов, автобусов. Свиньи – панки. Очень шумно. Мусульманские женщины, закутанные в черное, минареты, вокруг города на скалах много красивых фортов. Я жил в центре города, недалеко от главной автостанции. Спать по ночам было сложно, на улицах все время стоит сильный шум.

Индийское Trance party в Раджастане

В Джайпуре уже второй день шло транс-парти « Moon Dust Festival ». Посещение его и было следующим пунктом в моей программе.

После невероятно долгих поисков и метаний по ночным дорогам в окрестностях Удайпура,

мне все-таки удалось найти место вечеринки. Я запарковал свой Буллет среди других. Ко мне подошел индус, стрельнул закурить. Я спросил его, сколько стоит вход. Пять с чем-то тысяч рупий. Я слегка ошалел от такого прайса, на такую сумму я не рассчитывал, даже если бы она у меня и была. Это больше ста баксов.

- A как проникнуть внутрь? – спросил я его.

- Да какие проблемы, ты же белый. Скажи им что-нибудь. Скажи, например, что ты ди-джей.

Я так и поступил. С наглой мордой я заявил, что я DJ из России, через полчаса мне играть и т.д. Парень на входе слегка подзавис от такой информации, потом стал советоваться со своим напарником. Я продолжал настаивать. Через некоторое время первый произнес что-то, типа - God is a DJ . Этот парень играет музыку, он должен пройти.

Мне даже стало неудобно, в музыке, к сожалению, я лишь потребитель. Они нацепили мне на руку браслет, и я оказался внутри.

Место для парти было выбрано очень живописное. В большой роще из оливковых и фруктовых деревьев, на песчаной равнине окруженной невысокими скалистыми горами. Плантация растет на песке, поэтому можно было ходить босиком, как на пляже, хотя мешали мелкие колючки, которые цеплялись ко всему. Все деревья были красиво украшены разноцветными гирляндами из лампочек. Было два танцпола. Публика наполовину индийская, наполовину иностранцы. Иностранцы, естественно, в основном израильтяне. Я встретил небольшую московско-питерскую транс тусовку, и разгулялся.



Всего пройдено 5100 км