|
ДОРОГАЯ МОЯ КАТЕРИНА.
Надеюсь, вкладыш для твоего шатуна уже пришел и дядя Юра приступил к сборке твоего мотора, если, конечно, не ушел в запой, что тоже более чем возможно.
Я, конечно, озабочен как ты там и каково твое состояние, но уже не так сильно, как раньше. Потому что, то что случилось, то случилось. Но, конечно, скучаю сильно. А часто, как вижу всяких мотопутешественников, которых тут можно сказать немеренно, даже, можно сказать, сердце обливается кровью и грудная жаба душит.
Все тутошние мотопутешественники — сплошные японцы. Но ездят преимущественно на БМВ и Харлеях. Последние очень популярны, так же как гамбургеры и чизбургеры. А гайдзинов (иностранцев) тут на мотоциклах нет. И таких мотоциклов как ты тут тоже нет. И смотрелись бы мы с тобой здесь, как смотрелись в свое время Ирина Роднина и Александр Зайцев на олимпиаде в Токио. То есть, смотрелись бы более чем интересно, морского ежа мне в бензобак!
А недавно я вернулся с Хоккайдо. Хоккайдо это то место, куда мы с тобой должный были съездить, но не съездили по известным причинам. Дорога на Хоккайдо идет через тоннель, причем — самый длинный тоннель в мире. Мотоциклы и машины там не ездят — только поезда. Длина тоннеля 54 километра. Ты только представь себе — пятьдесят четыре километра, песка мне в карбюратор!
Поезд останавливается под землей, где можно выйти и пройтись с экскурсией по тоннелю и подземным окресностям. В принципе, ничего интересного — тоннель как тоннель. Эксурсию проводит японец с уставшим лицом. Он не говорит по английски, поэтому можно его особо не слушать — все равно ничего не понятно. Некоторые его слова мне переводила Хикари, из чего я понял, что он постоянно сыпет какими-то глупыми и ненужными цифрами, как это, в принципе, делают экскурсоводы во всем мире.
«Для строительства тоннеля, - говорил он торжественным голосом, - было использовано 850 тысяч тонн цемента! Если мешки с этим цементом сложить в стопку, то стопка будет выше в 850 раз горы Фудзи!»
От таких удивительных фактов все японцы цокали языками и округляли свои раскосые глаза.
Еще я узнал , что тоннель этот строили 24 года и стоил он девять миллиардов долларов. Представляешь, моя круглоколесая? Девять миллиардов долларов! Если эти деньги разменять по однодолларовой бумажке и склеить их вместе, то получится бумажное покрытие площадью девяносто миллионов квадратных метров. Этого хватит, чтоб застелить ими автотрассу от Киева до Владивостока. Зато теперь с острова на остров можно проехать, не выходя из вагона.
Потом экскурсия закончилась и мы стали ждать следуещего поезда, который заберет нас из-под земли. Экскурсовод тоже стоял и грустными глазами смотрел в темную сырую вагину самого длинного в мире тоннеля. На лбу его было написано, что за последние десять лет он провел 1950 экскурсий и, если собрать всех людей, прослушавших его неинтересный рассказ, и поставить их одного на другого, то можно перекинуть живой мост с Земли на Луну.
Хоккайдо отличается от центральной Японии, так же как отличается село Чмыровка в Луганской области от центра Киева. Из окна поезда можно видеть бесконечные луга и пустыри, где изредка попадаются покосившиеся построки с легким налетом ржавчины.
Что еще сказать? На Хоккайдо без тебя было страшно неудобно. Потому как, в отличие от центральной Японии, общественный транспорт здесь находится в плачевном состоянии. Все ездят на личных авто и мотоциклах.
Поэтому, переночевав две ночи в кемпинге на берегу озера (палатку тут можно ставить только в кемпинге), мы решили отправиться в самую задницу из всех японских задниц — на остров Ришири. По японским понятиям — это такая Чукотка, где вообще полная дичь и абзац.
На японскую чукотку четыре раза в день ходит паром, который возит туда туристов, охочих до дикой, незамутненной социальными обязательствами, жизни. Как мы с Хикари и ожидали, человек, сдающий в фанерном киоске скутеры напрокат, слыхом не слыхивал о женевской конвенции сорок девятого года и, не моргнув глазом, выдал мне под мои украинские права стокубовый дырчик, строительную каску и даже дал темные очки, васаби мне в бензонасос!
Так что, пусть на скутере, пусть только в пределах острова Ришири, но я все же проехался по японской дороге. И даже нашел в горах стометровый участок грунтовочки с симпатичными лужицами и грязючкой.
Парковать беленький скутер, конечно, рядом с восьмисотыми GS-ами, на которых в наш кемпинг приехала группа японских мотопутешественников, было немного стыдно. Хотелось сделать это как можно более незаметно, чтобы не попасться на глаза матерым самураям левосторонних магистралей.
А потом я подумал хорошенько и решил, что хрен с ним. Если хорошо подумать, то никаких мотопутешественников не существует. Есть лишь отдельные придурки со слабовыраженными суицидальными наклонностями, которые ездят на мотоциклах по дорогам. Когда они встречают внешне похожих на себя, в их головах начинает возникать глупая и наивная идея, что они не одиноки. Что есть и другие. Все это, конечно, иллюзия, моя галогеноглазая.
Кому как не тебе знать, что существовать проще, когда твоему существованию придана форма. Форма успешного бизнесмена или жуткого неудачника, хорошего семьянина или одинокого холостяка, любящего отца или блудного сына, состоятельного мужика или жалкого нищеброда, странствующего философа или тупого мудака, воинствующего вегетарианца или мирного мясоеда. Все равно какая. Любая форма придает бытию иллюзию осмысленности и целенаправленности, которая рано или поздно разбивается мелкими брызгами о бетонный волнорез.
Вопрос заключается в другом — научиться существовать без формы. Просто существовать. Думаешь, это так просто, кальмар тебе в выхлопную трубу?
Но вернусь к японской Чукотке. Тебе бы тут не понравилось, поскольку ездить, по большому счету негде — на острове есть одна единственная дорога, опоясывающая его по кругу. Все тихо и мирно. На стенде, установленном в центре городка, ведется отсчет дней на острове, прошедших без ДТП. На сегодня их 2189. Это ровно шесть лет. Охренеть, конечно. В смысле, жизнь на острове, охренеть какая интересная — за шесть лет ни один мудак не снес ни одного столба.
Статистики по пожарам я не знаю, но она тоже, очевидно не пугающая. Чтобы совсем не потерять профессиональные навыки, пожарники теринируются забираться на крышу пожарной части. Потом они спускают оттуда манекен на носилках. На манекене надета кислородная маска. За долгие годы тренировок по сниманию и одеванию кислородной маски, краска на лице манекена почти стерлась.
Думаю, если собрать статическое электричество, выработанное трением маски об лицо манекена за все годы тренировок, то его хватило бы, чтоб твои фары светились целую ночь.
|
