Было это в далеком 2005. Но воспоминания о той поездке до сих пор наполняют меня силой.
Неизвестный Тибет
Многие туристы, посещающие Тибет, попадают туда, пересекая непальско - китайскую границу на автобусе или автомобиле. Осмотрев Лхасу, ближайшие озера и северный склон Эвереста, они, с чувством глубокого удовлетворения (я был в Тибете!), возвращаются обратно в Катманду. Восемь лет назад, во время путешествия по Непалу, у меня тоже была такая возможность. Что-то помешало тогда. И слава богу! Ибо Тибет достоин более пристального внимания.
Не могу сказать, что поездка в Тибет была пределом моих мечтаний. Слишком далекой казалась мне эта высокогорная пустыня. Просто так сложилось... Несколько месяцев я слушал в машине Оливера Шанти (помните: «земля монастырей, свобода под небесами»?). Где-то в это же время мне на глаза попалась статья о Кайлаше, легендарной горе пирамидальной формы, считающейся священной в религиозно-философских учениях Востока. Когда на этом фоне известный энтомолог и заядлый путешественник Вадим Чиколовец предложил мне прогуляться по Тибету, я не кол****ся. Ехать решили вчетвером. Вадим пригласил знакомого чеха Иржи, тоже энтомолога, я взял Ольгу.
Полтора месяца спустя мы уже сидели в набирающем высоту новеньком, заполненном солнцем Боинге, направляющемся из Чэнду в Лхасу. Было раннее утро, очень хотелось спать, и даже легкий завтрак не смог изменить ситуацию. Но вот внизу показались залитые нежными утренними лучами вершины – высокий хребет на границе провинции Сычуань с Тибетом. Неприступные горы, оберегавшие таинственное государство многие сотни лет, пересекались за несколько минут без всяких усилий.
В аэропорту Лхасы мы влились в пеструю и шумную толпу. Мое внимание привлекла пара невысоких, лысых и толстых монахов-буддистов среднего возраста, похожих, как две капли воды. В их внешности ничто не напоминало скромных аскетов, перебирающих четки. Облаченные в дорогую ткань светло-кофейного цвета, лакированные туфли, с коричневыми кожаными портфелями в руках, они больше напоминали героев мультфильмов, чем живых людей.
В город вела узкая дорога с хорошим покрытием, проложенная вдоль мелкой, но очень широкой горной реки с быстрым течением. Посреди реки были разбросаны небольшие острова, поросшие кустарником и радовавшие глаз единственной зеленью в округе. Кое-где из воды торчали коряги с запутавшимся в них мусором, среди которого были принесенные течением трупы домашних животных.
Лхаса – особенный город. Не только потому, что, являясь административным центром громадной территории, имеет очень скромное население. И не потому, что находится на почти четырехкилометровой высоте. Нет, главная ценность Лхасы – уникальная атмосфера, которая складывается из всего, что окружает оказавшегося здесь туриста. Об архитектуре следует сказать отдельно – она не похожа ни на что, виденное мною раньше. Трех-пяти этажные дома из грязно-серых известняковых блоков выглядели бы слишком просто, если бы не окна, богато украшенные разрисованными тибетской символикой маркизами. «Як-отель», в котором мы остановились, и вовсе казался шедевром этнографического искусства. Богато украшенный резным деревом потолок в холле, стены, расписанные тибетскими орнаментами и иероглифами, рисунки из жизни Будды в номерах... Первые минуты казалось, что я либо в храме, либо в музее.
Душ с обедом в ресторане отеля окончательно избавили меня от сонливости. Я сидел у окна в ожидании счета, рассматривая идущих по улице редких прохожих, как вдруг обнаружил, что не могу дышать. Казалось, в моих легких не было ни грамма воздуха! После секундной паники тело нашло выход – серия коротких и быстрых вдохов привело в норму дыхательный ритм. Забегая вперед, скажу, что проблемы с дыханием сопровождали меня на высокогорье все время. В дальнейшем я убедился, что пребывание в Тибете самым безжалостным образом обостряет проблемы со здоровьем у людей, не адаптированных к разреженному воздуху. Возможно, есть и другие факторы, не знаю. Слишком необычные ощущения вызывает у иностранцев Тибет.
Выйдя из отеля, мы направились в сторону центральной площади. Дул свежий июньский ветер. Из придорожных забегаловок доносились кухонные ароматы. Мы шли по одной из центральных улиц, но машин было не много. На перекрестках стояли лотки с фруктами и сувенирами, а у края тротуара ожидали клиентов выкрашенные в зеленый цвет велорикши. Жители Лхасы – тибетцы и китайцы. Отличить друг от друга их так же легко, как тибетские иероглифы от китайских. Первые часто хуже одеты, растерянны и медлительны. Многие из них приехали в столицу из провинции в поисках лучшей жизни, но нашли бедность в чужой для себя социальной системе. Монахи и просто верующие, приехавшие в Лхасу пасть ниц перед местными святынями, тоже исключительно тибетцы. Китайцы же производят впечатление типичных представителей среднего класса. Они опрятно и со вкусом одеты, ходят быстро, а ничего не выражающий взгляд устремлен вперед. Многие из них напоминают спешащих на работу клерков где-нибудь в Токио или лондонском Сити.
Почти все туристы, стремящиеся в Лхасу, мечтают увидеть Поталу, легендарный дворец-резиденцию далай-лам, ныне музей-заповедник под охраной ЮНЭСКО. Величественное монументальное сооружение, возвышающееся над городом, вызывает смесь восхищения и благоговения. Остается догадываться, какой трепет испытывали немногочисленные странники, созерцавшие это архитектурное чудо еще какую-то сотню лет назад.
Мы посвятили Потале почти целый день. Количество помещений в нем огромное, и под конец они стали казаться мне какими-то одинаковыми. Мозг был перегружен визуальной информацией и я, честно говоря, испытал облегчение, выйдя на свежий воздух. Но на площади перед Поталой нас ждал главный сюрприз. Свинцовые облака разошлись и дворец-резиденцию залили золотые лучи вечернего солнца. На эту картину хотелось смотреть вечно. А о фотоаппарате я вспомнил только тогда, когда светопредставление исчезло.
Не меньше внимания заслуживает монастырский комплекс Сэра на окраине Лхасы. Туристы не часто заглядывают сюда. Возможно поэтому, а может, из-за того, что в его стенах до сих пор живут монахи, здесь сохранились аскетизм и величие буддистского духа. Обветшавшие стены и каменные дорожки, пропитанные служением великому учению Гаутамы, сохраняют внутреннюю тишину, перекликаясь с тишиной, которую культивируют в себе последователи учения.
Мы были последними посетителями Сэры в тот день. Бродя по безлюдным узким улочкам ветхого монастыря, мне стало казаться, что я познал дух Тибета. Конечно, это крайне смелое утверждение, но в тот день, в той атмосфере, это казалось мне почти очевидным.
Возвращаясь, мы зашли в супермаркет недалеко от отеля. Вот это экзотика! Большинство продуктов, в основном полуфабрикаты, были нам совершенно не знакомы. Не являясь сторонниками гастрономических экспериментов, решили искать то, что хорошо знаем. Яйца. Как же их много в этом магазине! По несколько штук в коробке, каждое завернуто в ярко разрисованную бумагу. Две молодые китаянки, работающие в отделе, захихикали, глядя, как я ложу их в тележку для покупок. Через несколько часов, в отеле, я понял причину их веселья. Купленные нами яйца оказались протухшими, их невозможно было есть. Очевидно, китайцы их любят, но для иностранца этот вкус слишком экзотичен. Мы и в дальнейшем заказывали в ресторанах или покупали в магазинах, мягко говоря, специфические блюда. Но те яйца запомнились особенно.