Я не философ, я просто объясню, что я имела в виду, промолвив: «Я сейчас кайфую, осознавая свою "рускость" и просто наслаждаюсь Россией вокруг». Итак, что со мной произошло?
Маленькое отступление. Любой, знакомый со мной, скажет вам, что я – человек увлекающийся всем, что происходит на Земле, человек, интересующмйся культурами как таковыми и отдельными их представителями в частности, что я мечтаю о работе, связанной со странами и народами, поездками, общением, международными конференциями, что вынашиваю план обратиться после универа в ЮНЕСКО или ООН, пусть пошлют меня в любую точку мира – поеду! А ещё думаю, что самым лучшим для меня способом существования было бы создание организации – моста между культурами в своём родном городе. Но это ООООчень отдалённые планы, мне ещё придётся много повидать прежде чем начать его претворение в жизнь. Так вот поэтому не стоит меня ксенофобкой обзывать, даже в шутку. Нет, я не такая...
Итак, задуманное сказано. Теперь назад к вопросу, что доставляет мне такое удовольствие здесь, в России, в Воронеже, в моей квартире, в моём пространстве и времени. Началось всё с того, как моя нога ступила с самолёта Лос Анджелес-Москва на благословенную русскую землю. Может, вы подумаете: Довели девочку в Америке до ручки, что тоже весьма в точку. Но во время 13-часового полёта мне казалось, что я буду целовать пол аэропорта, как в «Экипаже». Конечно, приземлившись, порыв был, но не стала, рамки приличий и всё такое, даже не закричала, как мечтала: Я ДОМА! Но зато всем и каждому улюбалась широченной улыбкой и делилась своим счастьем возвращения. Всё познаётся в сравнении. Никогда ещё не было мне так до простого понятно это высказывание. Сравнила: дома – душа. Там – пустота. Дома я дышу свободой и осознанием того, что я «одна из них», а там я – «чужая», и не русская и не американка, а так – между небом и землёй. Я знаю много иммигрантов там, которые уже годами не приезжают в Россию и как-то ведь живут, радуются, печалятся, всё в русле обычного. А мне там было натурально плохо и грустно, и вечно хотелось домой. Ведя машину по фри-вею, включала на полную громкость русскую музыку и вспоминала, как прекрасна наша маршрутка, газелька 37а, везущая тебя от Ж/Д вокзала домой. И как хорошо это было бы купить машину ТАМ, и тогда совсем другие были бы ощущения, а в Калифорнии, ну и что, что машина, ну и что, что хорошая, ну и что, что водительские права, у каждого с малолетства права. Кто меня знает в Сан Диего, а даже если и узнают, как рассказать им про наши морозы, про мёд в сотах на даче, про течение на Дону, и слякоть на дорогах, про весенние костры и про бабушек с семечками. Меня не знают, я лишена себя, ходит девушка, трещит по-английски, смеётся иногда, плачет часто, но это не Татьяна Казакова, а её тень, просто тень. И только когда я была наедине с собой и ждала возвращения домой, я находила себя.
Кто-то скажет: всё это последствия культурного шока, ностальгия, прошло бы, надо было бы перетерпеть, у всех бывает и у всех проходит. Я не знаю, но я вернулась до слома, я в общей сложности больше года там провела. Я вернулась к себе прежней и как по волшебству в Шереметьево-2 стала прежней Таней, так быстро и естественно, что даже сама удивилась, как мне сразу легко и хорошо стало.
Соскучившийся глаз замечает только изменения к лучшему и в Москве и в родном городе. Слышать русскую речь – в радость, даже брань таксистов, жалобы пенсионеров, злобных тётенек в кассах и магазинах, пустые разговоры молодёжи о Доме-2 и чём-то ещё, что и не запомнить мне за своей ненадобностью (а телевизор у нас без антенны который год, только DVD смотрим, испанские фильмы в основном). Зато они все в родном окружении, они здесь на месте, они свои. И я здесь своя. И так мне радостно видеть, как в городе стройки на каждом шагу, открываются новые магазины, клубы, бильярд, кино, развитие видно невоурожённым глазом. Теперь гораздо чаще можно встретить качественное обслуживание, люди ходят в кафе, рестораны и кофейни чаще и чаще, даже за квартиру можно платить теперь в автоматах специальных. А самое большое отличие – социальная жизнь. В той красоте, где я жила, например, взять набережную Сан Диего. Как-нибудь надо фотки выложить. Так вот, приезжаешь вечером, людей нет, все лавочки пустые, никто не тусуется, как у нас, редкие туристы с деловитым видом вышагивают и снимают искусствеенно-улыбающиеся фотографии. Зато в Воронеже поставь новые лавочки, разбей самый простенький парк, сразу же дети прибегают играть, молодые мамы с колясками, молодёжь кучами, все смеются, общаются, везде жизнь. И не думайте, что это моё предвзятое впечатление. На отсутствие социализации так, как привыкли понимать это мы (душевные разговоры в уличных кафешках, посиделки на лавочках), жалуются все иностранцы в Америке. Мои друзья из арабских стран, из Европы, из России, Украины, Румынии, Латинской Америки, все как один говорили, что не хватает этого, общего чего-то такого, душевного. А у нас этого хоть отбавляй!
Не знаю, просто люблю я сейчас гулять и совсем не тянет назад. Разве только в гости, с обратным билетом, пожалуйста. Конечно, тяжело ездить на маршрутках, когда уже к машине своей так привыкла, но я надеюсь купить скоро свою, вот получу диплом, найду работу... и ... не буду больше на маршрутках, только изредка, в удовольствие. И музыка отовсюду русская, ну где ещё услышишь шансон в каждой втором автобусе? Можно пойти в книжный – а там везде всё на русском! В кино пойдёшь, все шутки понимаешь, и очень даже приятно, что сантехник нормально кран починить не может, вот и вызываешь его по сто раз. И никакой гарантии ни на что, и каждая тётенька пресловутая старается за твой счёт самоутвердиться. Но я уже не страдаю от грубости, как раньше, я отвечаю на всё улыбкой, думаю: всё это родное, а значит, хорошее. Просто здесь я умею жить.