Позволю себе процитировать здесь заметку "Города небывалые",взятую из блога уважаемого Владимира Сорокина.Сидим с приятелем в московском баре. Ему вдруг померещилось, что пиво — вполне с аутентичным английским вкусом. Он пустился в воспоминания:
— В пабе «Черчилль» в Ноттинг-Хилле я люблю этим пивом запивать что-нибудь из тайской кухни. Часто туда хожу. Это для меня вкус Лондона. Ты, конечно, знаешь это место.
— Я не был в Лондоне.
— Как?
— Так. Не был до сих пор.
— Ты с ума сошел!
— Пока нет. Но в Лондоне не был. И как-то не очень туда рвусь...
— Но... как не побывать в Лондоне?!
— Да вот так...
Пауза. Глоток пива.
— Это или заскорузлость, или высокомерие.
На самом деле ни то и ни другое. Мы живем во время, простите за банальность, массового и безоглядного потребления всего. Столицы и известные города нынче — такой же продукт, как машины и чизбургеры. Если есть на карте мира великий город, надо обязательно в нем побывать. А как иначе? Как можно скорее дотянуться и положить в рот Нью-Йорк, Лондон и Париж. Натыкаясь в какой-нибудь из мировых столиц на толпу японских или американских туристов, я не могу отделаться от ощущения, что это двуногие пираньи, пожирающие Монмартр или Сохо своими видеокамерами. Чтобы потом тыкать пальцем в семейный фотоальбом, показывая друзьям-пенсионерам: «Мы там были!»
Города — существа живые. Они требуют деликатности. И любви. Необходимо время, чтобы влюбиться в город. Да и для знакомства с ним надобно созреть. О городе сперва нужно плодотворно помечтать, вообразить его себе. Эту мечту можно вынашивать и лелеять годами. А уж когда случилось в мечте оказаться, тем более не надо спешить. Город нужно поприветствовать. Потом неспешно с ним пообщаться, рассказать о себе. Дать ему закурить. Пройтись рядом по набережной. Город должен увидеть тебя и почувствовать. И понять, что твои намерения по отношению к нему добры. Ты должен пригласить его в правильное место и угостить приятными напитками и вкусной едой. Только тогда он, расслабившись, расскажет тебе свою истинную историю, а не ту, которую печатают в туристических буклетах. А когда вечер спаленным аватаром рухнет на теплые мостовые, город допустит тебя и до своих эрогенных зон. Он отдастся тебе. И его горячий, сбивчивый шепот ты никогда не забудешь...
Но в жизни нашей происходит совсем по-другому: толпы коллективных и одиночных туристов набрасываются на город, валят навзничь, срывая одежду, грубо раздвигают мраморные ноги, всовывают фотозумы в гранитное влагалище, успевая просунуть туда и собственные улыбающиеся физиономии:
— Cheeeeeeeeeese!
К зиме изнасилованные столицы приходят в себя после туристического ****ства.
О, эти армии насильников в кроссовках, с рюкзаками и видеокамерами! Как саранча, они летают по миру, обгладывая и гадя.
Самое страшное — приехать в новый город и оказаться в их толпе.
Лучше уж сидеть дома...
Есть и еще одно сдерживающе-экзистенциальное: образ города и он сам. Был у меня с детства в голове прекрасный образ Парижа. И вот он, день дефлорации: 6 октября 1994 года. Voila! За неделю обитания в великом городе прекрасный образ его рассыпался на кусочки. Крах небывалого... На месте его возникло что-то новое. Оно, конечно, не так уж и плохо, красиво по-своему, но... Того, первого, поистине прекрасного, уже не вернешь. Я люблю Париж нынешний, но... И это но —уже бесповоротно. Ничего уже не вернешь. Крах мечты — как смерть близкого человека.
Отчасти поэтому я и в Венецию не тороплюсь. А то сподобишься побывать — и останется от Венеции только «Набережная неисцелимых»...
А вот Берлин — наоборот. Его нынешняя реальность разрушает мифы о нем. И каждый раз этот город открывает в себе что-то новое. Он оказался сильнее собственной мифологии.
Потряс Норильск, начисто разрушив то убого-советское, что ассоциировалось в сознании с этим местом на карте. Его реальность потрясает, как египетские пирамиды. Всем людям с воображением — советую.
А вообще, дамы и господа, мечта всегда лучше реальности. Так что не торопитесь разрушать ее.
Если, конечно, вы любите мечтать.
Писатель Алексей Ремизов родился с сильной близорукостью. И ребенком обожал смотреть в ночное небо. Оно казалось ему бездонным, наполненным сказочными существами. Но настало время учебы, и на мальчика надели очки. И удивительное небо пропало. Небо, увиденное в очках, было уже совсем другим: исчезли угрожающие глубины и невиданные существа, осталась только луна и точки звезд.
Но очки можно легко снять с носа.
А вот город Мечты уже не построишь.
