Moony › Пост Апокалипсиса или Блокнот, найденный на пляже на следующий день после конца света

BLOW HORN

Мы в Дели. Все эти запахи навевают столько воспоминаний. Плыву по морю запахов Дели как на машине времени. Один за другим всплывают четкие образы прошлого. Вот я стою на выходе из аэропорта Индиры Ганди в сентябре 99-го. Ко мне подходит собака и лижет руку. ИНДИЙСКАЯ СОБАКА ЛИЗНУЛА МНЕ РУКУ! Я в ступоре, прощаюсь жизнью. Действительно, та жизнь в тот момент уходит навсегда. Окончательно понимаю это, когда выезжаем из Дели в сторону Вриндавана, и на кузове грузовика фары высвечивают загадочное BLOW HORN.

ИНДИЙСКИЙ ВИРУС

Москва. Нужно сходить за полугодовым индийским вирусом. Я боюсь уколов, но в турфирмах с современным оборудованием укол делают безболезненно. Поставил вирус на полгода — и больше никаких проблем, тяжелая московская матрица, не дающая спать ночью, теряет свою реальность, становится полупрозрачной — как занавес, сквозь который уже видны кокосовые пальмы, домик на берегу моря, мой старый Энфилд, лунный пейзаж на скалах Гокарны. Зомби на улицах столицы уже перестают воспринимать тебя как жертву — ты, зараженный индийским вирусом, тоже становишься прозрачным для них, неинтересным.

АККОРДЕОН

Как-то рано утром я прогуливался по пляжу и случайно заметил торчащий из песка край какого-то конверта. Это была так называемая капсула времени. Кто-то давным давно написал письмо в будущее и сунул его в песок. Каким-то чудом письмо сохранилось и я смог прочитать написанное: АРМАГЕДДОН. Там я понял, что конец света уже давно наступил, о чем я всегда подозревал. Я еще немного покопался и вытащил из песка противогаз, флаг какого-то самопровозглашенного государства, обломок кости и записную книжку. В книжке было много коротких и очень необычных записок. Еще я вытащил чехол от аккордеона и усомнился, правильно ли я прочел послание в письме.

БЛАГОВОНИЕ

Еще в метро запахло индийским благовониями. Мы путались в станциях, но стойкий аромат вывел нас куда надо. Уже на полу-автомате мы вошли в кабинет, где нас сразу усадили в мягкие кресла и поставили капельницы. Последнее, что я увидел, была бирка на перевернутой бутыли, от которой уходила тонкая трубка, воткнутая мне в вену: "Индия, 6 месяцев, сингл". Потом все поплыло перед глазами, и в следующую секунду кто-то уже тряс меня за плечо, повизгивая: «Сэр! Первый раз в Индии? Ваша гостиница сгорела! Но тут за углом у моего брата есть хорошее местечко!»

ГОА

Вышел из поезда, огляделся. Вот она, святая земля Гоа! Вдали сверкает море, в него уходят бетонные пирсы, среди баньяновых рощ тут и там торчат пятиэтажки. Родные гоанские пятиэтажки! Полные друзей, близких мне людей – все они уже приехали сюда на зиму. Поезд Н.Тагил–Маргао весело выпустил пар и двинулся в депо. Оглянулся, не смотрят ли на меня, упал на колени и поцеловал перрон. Слезы навернулись на глаза – вот я и дома! Впереди полгода посиделок с друзьями на балконах коммун-пятиэтажек, на широких верандах писательской деревни под Кавелоссимом, в лагере голых йогинов в Арамболе. Свобода! Свобода! Хочется сбросить старый брезентовый рюкзак, резиновые сапоги, снять плащ-палатку и бежать, бежать, выкрикивая это сладкое слово! Но сначала – в контору к Сантошу, взять напрокат печатную машинку.

ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ

Лев Николаевич ловко соскочил с телеги в ноябрьскую слякоть у крыльца своей усадьбы в Ясной Поляне. Прошка тут же выбежал встречать барина. Лев уклонился от исторгнутого им облака перегара и кивнул на посылку, торчащую из телеги.

Теперь в кабинет, греться у камина и смаковать присланное! Под крышкой лежал список: (1) шаль гималайская (очень кстати!), (2) джурабы (о, джурабы!), (3) «Багуат-гета или беседа Кришны с Арджуном» (небось сам переводил, милый-милый Махатмушка), (4) чай масальный (тут Лев уже не мог сдержать улыбки) и (5) трава гималайская аюрведическая (улыбка перешла в хохот). Впрочем, хохотать долго не пришлось. Вместо пункта 5 в посылке оказался «таможенный формуляр об изъятии сего груза по причине недопустимости ввоза в Российскаю Империю». Лев помрачнел: «Полицейское государство, бл*дь, будь ты неладно».

Но уже пару минут спустя он безмятежно предавался неге, укутанный в шаль, и пил из блюдца чай масальный вприкуску с сахаром. На столе лежала «Багуат-гета» с еще не разрезанными страницами, в печи трещал огонь. «Надо будет выслать милочку мешок моих наливных яблочек», — подумал Лев и снова заулыбался, представляя, как смуглый человек в набедренной повязке и круглых очках грызет тульские яблоки где-то там, на обратной стороне земли, жаркой калькуттской ночью.

ВАТНЫЙ ЛОТОС

Я родился из лотоса в холодной земле. Лотос был белым и теплым, лепестки из ваты. Когда лотос открылся, я обнаружил себя посреди замерзшего болота. По берегам стояли люди и большие мохнатые рыжие звери (длинные гибкие носы, во рту по два больших изогнутых зуба). Люди подошли ко мне и вывели из лотоса, поддержали, надели на меня ватную куртку, ватную шапку и ватные штаны. Потом объявили, что я учитель, что они они меня ждали и что теперь я буду их вести.

Я стоял посреди сумрачного и холодного пространства, сладкий сон никак не покидал глаза, ноги нетвердо упирались в снег и лед. Откуда-то я знал, что такое учитель, что такое ждать, что такое вести. Потом один из них приблизился ко мне и сказал на ухо: "Тебя зовут Хунг, ты веган и гей".

ШИВА-ЛИНГАМ В КЕЛЬЕ МОНАШКИ

После приезда в Индию, в который раз уже наблюдаю процесс так называемого "обындусивания". Это вполне себе научный термин, который вывели путем наблюдения за тем, как люди, приезжающие в Индию, первые несколько дней совершенно выбиваются из местной действительности и постоянно попадают в нелепые ситуации. Их бодают коровы, с них не слезают нищие, им наступают на ноги и случайно обливают помоями. В первые дни фреш-чикену может показаться, что окружающий мир агрессивно настроен к нему, но это не так. Просто он чужеродный элемент, пятая нога, седьмой континент, конь в пальто на нудистском пляже, кришнаит в православном храме, шива-лингам в келье монашки.

Но удивительно не это, а то, что через несколько недель, проведенных в Индии, они вдруг становятся практически "своими". Нищие больше не трогают их, торговцы не завышают цены (ну может чуть-чуть), слоны не сбивают с ног хоботом и даже собаки не лают, если они пробираются в темноте через огороды к своему жилищу. Они становятся частью пейзажа.

Наверное такое есть и в других странах, но все дело в невероятно плотной индийской матрице. 1000 человек на квадратный километр – это не шутка с метафизической точки зрения.

ИНТЕРФЕРЕНТНОСТЬ

Однажды мы проснулись на взлетной полосе и поняли, что нас околдовали злые духи, чьи голоса раздавались из коробочек, найденных на старой военной базе посреди острова. Когда-то белые люди занесли туда своих металлических богов и стали поклоняться им, а боги извергали молнии из заднего прохода и уносились в небо. Потом на горизонте вырастали грибы-гиганты и светили ярким светом. Но однажды белые люди улетели на птицах, для которых они построили взлетную полосу, а боги упали со своих опор, и только маленькие коробочки продолжали издавать монотонные заклинания. Мы подбирали их и слушали. Голоса убаюкивали, мы опускались на полосу и спали. Тех, кто спал, съедали муравьи. Те, кого не съели, однажды проснулись и поняли, что их околдовали духи со злыми голосами. Мы встали и пошли обратно в джунгли, разговаривать с папоротниками, есть лианы и писать отчеты в центр слежения космических сил Коалиции за дифференциацию интерферентных противокоагуляционных синхрофазотронов.

НЕВЕРОЯТНОЕ

Иногда в жизни обычных людей случаются совершенно невероятные с точки зрения обывателя истории. То Гагарин приземлится на ваше колхозное поле. То на пустыре, куда вы ходили срать в детстве, раскопают древнюю Трою. Или вот, пришли вы на пляж, а рядом Мик Джаггер лежит. Ну или к вам на одинокий полустанок приедет Лев Толстой, ляжет в вашу кровать и умрет.