|
runewsweek.ru
Бах! И семилетний Санджи-Дорджи получает подзатыльник. В семье мэра тибетского городка Тагонг засорение родного языка китайскими словами карается строго. Санджи-Дорджи продолжает возмущенно вопить, но, поскольку делает он это на тибетском, взрослые лишь довольно кивают. Для того чтобы внук мэра всю жизнь ощущал себя тибетцем, семье придется постараться. Подзатыльниками не обойдешься - понадобятся большие деньги: €400 в год за обучение в средней школе с преподаванием на тибетском - сумма почти неподъемная даже для мэра. Деньги можно сэкономить, если отдать ребенка в китайскую школу, где обучение значительно дешевле, но за употребление тибетского даже на перемене там строго наказывают. Однако многие местные жители готовы снять последнюю рубашку, лишь бы их дети не превратились в маленьких китайцев.
Политике китаизации Тибета в следующем году исполнится 50 лет. Результат налицо: в больших городах тибетцы в меховых шапках и халатах со свисающими до земли рукавами теряются в толпе китайцев - туристов и мигрантов, а иероглифы на вывесках вытесняют орнаментальную тибетскую вязь. Но и после полувека ассимиляции, жертвами которой стали, по разным оценкам, от 0,2 млн до 1,2 млн человек, уничтожения монастырей и национальной интеллигенции Тибет не производит впечатления полностью покоренной страны.
Его жители даже не пытаются скрыть свою нелояльность Пекину: почти в каждом из десятка домов, куда приглашали корреспондентов «Русского Newsweek», висели запрещенные портреты далай-ламы. Молодые тибетцы тысячами переходят индийскую границу, чтобы подзарядиться идеями свободного Тибета непосредственно от духовного лидера в его эмигрантской резиденции - Дхарамсале. В разных частях Тибета каждые несколько месяцев происходят массовые протесты и беспорядки. 21 февраля случился один из самых крупных за последние годы: толпу протестующих тибетцев китайские полицейские разогнали слезоточивым газом, около 200 человек арестовали в городе Ребконг (провинция Цинхай). Протестующие призывали к независимости Тибета и возвращению далай-ламы.
Китай использует Олимпийские игры в Пекине нынешним летом как способ продемонстрировать, что он - ведущая держава, которая наконец-то занимает достойное место в мире. А раз так, надо показать, что все крупные проблемы решены - тот же тибетский сепаратизм, к примеру. На следующей неделе молодой панчен-лама (это второй по значению титул в иерархии тибетского буддизма) - что немаловажно, назначенец китайских властей - станет заместителем председателя Всекитайского собрания народных представителей, органа, впрочем, столь же церемониального и бесправного, как Верховный совет СССР. С сентября идет горячая дискуссия о преемнике нынешнего далай-ламы, благодаря которому мир и знает о тибетской проблеме. Пекину со временем тоже хотелось бы поставить на его место своего назначенца. Но тибетцы и на родине, и за рубежом имеют на этот счет другие планы. Почти 1,5-миллиардный Китай не может до конца подчинить 7-миллионный Тибет. Тибетцы демонстрируют миру одну важную вещь: какой бы огромной и могущественной ни оказалась «империя», она не всесильна.
ШКОЛА ВЫЖИВАНИЯ
«Когда Тибет станет свободным, его граница пройдет здесь», - говорит 25-летний Норбу (имя изменено из соображений безопасности), встреченный нами в тибетском городе Кандинг. Граница вполне ощутима. Перед автомобилистами, едущими в сторону Тибета по прекрасной современной дороге из Ченгду, столицы провинции Сычуань, мелькают пейзажи, знакомые по классической китайской живописи: крутые склоны, покрытые зарослями бамбука и соснами с кронами, изящно загнутыми вверх, как крыши стоящих вдоль дороги крестьянских домов. Появляется снег, и на высоте 2000 м пейзаж превращается в зимнюю, но по-прежнему очень китайскую сказку. Когда дворники уже едва справляются с залепляющим лобовое стекло снегом, дорога упирается в неимоверной длины тоннель, проехав который, оказываешься в совсем другом ландшафте.
Здесь снега нет - тучи не могут преодолеть хребет, сосны сменяются сибирскими елями, а преобладающим видом архитектуры становится причудливый гибрид из северокавказского дома-крепости и русской деревянной избушки. Так выглядит Восточный Кхам, часть исторического Тибета. Вскоре за Кандингом заканчивается и нормальная дорога - дальше только на джипе или на лошади. Впрочем, никакой административной границы путешественник не пересекает - до хорошо охраняемых рубежей Тибетского автономного округа три дня езды. Большие куски Тибета были включены в соседние с ними китайские провинции - мера, очевидно направленная на ускорение ассимиляции тибетцев, но на практике совершенно не работающая: китаизации здесь явно меньше, чем в столице Тибета Лхасе.
Еще одна перемена - обилие молодых людей, говорящих на приличном английском языке с некитайским акцентом. Таких, как Норбу. Он «ходил за кордон» и четыре года прожил в Индии - учился там английскому и программированию. «Мы шли через границу больше месяца, только по ночам, днем спали, - рассказывает Норбу. - На третьей неделе закончилась еда, и пришлось пару дней голодать, пока мы не решились украсть у кочевников яка». До Индии доходят далеко не все: в прошлом году датские тележурналисты зафиксировали на камеру расстрел тибетских беженцев китайскими пограничниками.
В Дхарамсале Норбу удалось лично встретиться с далай-ламой. Из разговора он усвоил, что призывы к независимости сейчас нужно отложить в сторону и заниматься спасением тибетских детей от китаизации, то есть образованием. Как и десятки вернувшихся из Индии тибетцев, он ищет иностранцев, готовых помочь конкретному ребенку пойти в тибетскую школу. Год обучения в младшей школе стоит €180, в средней и высшей - €300–400. Называется такое спонсорство «духовным усыновлением».
Впрочем, есть тибетцы, которые за жизненными советами обращались не в Дхарамсалу, а к противоположной стороне. Предприимчивый монах Таше-Дордже учился в Пекине, а потом приехал в Тагонг с предложением построить на спонсорские деньги дом престарелых и школу. Старейшины дали согласие, но потом пожалели, хотя в открытую об этом никогда не скажут. Школа - как раз та самая, где запрещено говорить по-тибетски. А дом престарелых по мере естественной убыли стариков постепенно перепрофилировался в гостиницу. В пойме протекающей сквозь Тагонг реки монах купил землю и установил драги, которые моют золото, превращая кристально чистую горную речку в мутный коричневый поток. Рабочие импортированы из Центрального Китая. Тибетцы, понятное дело, считают Таше-Дордже предателем родины.
«Для нас самая большая опасность состоит в ассимиляции. Возможно, скоро тибетцы станут у себя дома малой народностью», - говорил Newsweek верховный лама Монголии Богдо-геген Ринпоче, родившийся в Тибете и воспитывавшийся вместе с далай-ламой. Уже более 20 лет ни далай-лама, ни его сподвижники не выступают за полную независимость от Китая, а добиваются лишь широкой автономии. Это в Дхарамсале называют «политикой среднего пути». Сподвигли тибетцев на ее принятие миролюбивые заявления, звучавшие из Пекина в 80-х. «Но больше с китайской стороны попыток сближения не было, хотя с тех пор в китайцев не летят камни и они не слышат ругани в свой адрес», - жалуется Ринпоче.
ВСЕ СРЕДНИМ ПУТЕМ
Камни, может, и не летят, но призывы к независимости слышны. Древний монастырь в Литанге встречает посетителя баррикадой из плакатов с изложением партийной линии. В них говорится, что долг каждого гражданина - любить китайскую родину, крепить межнациональную дружбу и жестко противостоять «сторонникам среднего пути и их зарубежным приспешникам».
Плакаты появились после беспорядков, произошедших во время скачек 1 августа прошлого года. В разгар этого ежегодного мероприятия немолодой и пользующийся всеобщим уважением кочевник Рунгье Адак влез на трибуну и произнес речь в защиту далай-ламы и свободного Тибета. Многотысячная толпа устроила ему овацию, после чего он был арестован и осужден на 8 лет тюрьмы. Монастырский учитель музыки Адак Лупое получил 9 лет по обвинению в шпионаже за то, что передал видеозапись беспорядков за рубеж.
Наш тибетский проводник предупреждал, что после всего случившегося у нас нет никаких шансов войти в монастырь и тем более что-либо там снимать. Но во время 15 дней новогодних праздников, отмечаемых в первой половине февраля и в Тибете, и в метрополии, армия и ПСБ (подразделение спецслужб по работе с иностранцами) явно снизили бдительность. Мы беспрепятственно вошли в молитвенную залу, подойдя к настоятелю кэмбо Канчатапха получили разрешение делать все, что нам заблагорассудится. Впрочем, на контакт никто не шел. Пожилой монах отклонил нашу просьбу рассказать об истории монастыря, заявив, что «умеет говорить только правду, а вокруг слишком много "китайских" монахов».
В другом монастыре, в городе Гьянгдзе, мы попали на народные гуляния по случаю второго дня перед Новым годом - это едва ли не более важный праздник, чем сам Новый год. Несколько тысяч человек наблюдали, как монахи в разноцветных одеждах и масках подобно дервишам крутились в танце под бой барабанов и звуки пятиметровых медных труб. «Портретов далай-ламы не привезли?» - строго спрашивает нас старик с бутылкой кока-колы в руках, опасно свесивший ноги в пропасть на краю монастырской площади. Местные жители привыкли, что иностранцы привозят нелегальные изображения и литературу. И не только. Рядом со стариком на парапете сидят около двух десятков мрачных мужчин в карнавальных красно-белых тюрбанах и черных очках, с длинными черными волосами и нарисованными на лицах завитыми усами. Это люди из династий стрельцов, которые пришли в Тибет два века назад из бывшей Британской Индии и принесли с собой огнестрельное оружие. Сейчас их функция - исключительно церемониальная, но именно с помощью тех древних английских ружей тибетцы пытались сопротивляться китайской армии еще много лет после аннексии 1959 г.
Сейчас главное оружие тибетцев - улыбка далай-ламы. У Норбу одна фотография духовного лидера спрятана в медальоне на груди. Другая - завернутая в желтую ткань - лежит на приборной доске машины вместе с церемониальным кинжалом, обязательной частью костюма кхампы - жителя Кхама. Третья - заставка на мобильном телефоне. «Его святейшество живет в изгнании, - говорит Норбу. - Но как только он выпускает очередное наставление, оно мгновенно распространяется по всему Тибету, и все ему следуют». В прошлом году далай-лама в рамках своей кампании за сохранение живой природы призвал тибетцев сжечь хранившиеся у них веками и использовавшиеся в религиозных церемониях шкуры леопардов, тигров и морских бобров - и по всему Тибету запылали костры. В упоминавшемся уже городе Ребконг, к возмущению властей, уничтожение мехов превратилось в многотысячную манифестацию-праздник.
Но далай-лама не вечен. Ему 72 года, и, хотя он чувствует себя очень здоровым, вопрос о преемнике его явно тревожит. Особенно после того, как китайское государство, без труда предолев свою атеистическую сущность, выпустило закон о выборе новой реинкарнации «живого Будды», естественно оставив эту прерогативу за собой. Решение нельзя назвать беспрецедентным: выбор почти всех далай-лам в истории производился при участии властей соседних государств - сначала Монголии, а потом и Китая. Само звание «далай-лама» было возложено на тибетского духовного лидера еще в XVI в. правителем Монголии Алтан-ханом. По-монгольски «далай-лама» означает «океан знания».
Но последнего далай-ламу избрали сами тибетцы, и лама Ринпоче считает, что они больше не согласятся на диктат извне: «Все можно видеть на примере [одобренного Госсоветом Китая] панчен-ламы: власти заставляют людей обращаться к нему, но люди в него не верят!» Сопротивление выражается в портретной войне: тибетцы везде устанавливают изображения покойного панчен-ламы, раз уж легитимный, с их точки зрения, панчен-лама - под запретом. Портретов 17-летнего назначенца, которого власти намерены 5 марта произвести в зампреды китайского парламента, не сыскать днем с огнем.
В ответ на китайский закон далай-лама заявил, что его настоящая реинкарнация будет найдена за пределами Китая еще при его жизни. Если далай-лама хочет самостоятельно воспитать ребенка, чтобы политические подвижки, которые неизбежно последуют за его смертью, не сбили мальчика с курса, выбор нужно будет сделать в ближайшее время. Сам далай-лама говорит, что проживет еще лет 20.
СИЛОВАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ
В Лхасе, покинутой полвека назад далай-ламой, обнаруживаешь, что китайские анафемы духового лидера Тибета не мешают китайцам зарабатывать на его имени. Любой желающий может приобрести билет, пройти по летнему дворцу далай-ламы в Норбулинке и увидеть не только тронный зал, на стенах которого изображены приближенные далай-ламы, включая одетого в черную шляпу австрийского учителя, сыгранного в кино Брэдом Питтом, но и спальню, а также ванную с туалетом. Паломники из далеких кочевий приходят сюда, как в храм. Мы видели, как тибетская женщина кланялась одному из громоздких старых транзисторов, которые так любил разбирать и собирать далай-лама в молодости.
Тогда он мечтал о модернизации Тибета, но мечтать надо было его предшественникам и на полвека раньше. У государства со средневековым укладом жизни в жестоком XX в. не было шансов. Сейчас китайцы подкрепляют свое владычество сильными аргументами. Это они освободили тибетцев от крепостного права, детская смертность уменьшилась в разы, а продолжительность жизни удвоилась, построены тысячи километров дорог, а совсем недавно - и самая высокогорная в мире железная дорога, по которой теперь можно добраться из Пекина до Лхасы. Что же касается репрессий, так то была общенациональная трагедия, и виновные («банда четырех») понесли заслуженное наказание.
Далай-лама призывает тибетцев не отвергать блага, пусть и навязанной, модернизации и не изолировать себя от мира. Именно в этом контексте нам было предложено воспринимать неожиданно вклинившийся в программу традиционного новогоднего праздника в монастыре Тагонга рэп-танец с верчением на одной руке вокруг своей оси под песню Таркана «Ой, мама, шикадым».
Житель Лхасы Гоба (имя изменено) одет в модную гротескную туристическую одежду и темные очки. В детстве он пас яков на высокогорной вечной мерзлоте исторической области Амдо. О политике предпочитает не говорить. В ночном клубе, куда Гоба привел корреспондентов Newsweek, такая же модно одетая молодежь сидит за батареями бутылок пива «Лхаса» и наслаждается им под выступление местных поп-звезд. Гоба благосклонно выслушивает наши похвалы относительно благоустроенности и современного имиджа Лхасы, но на вопрос о пользе китайской модернизации резко отвечает: «Да зачем мне нужны все эти дороги и этот поезд, который мигрантов привозит?! Я в любой момент готов вернуться к якам, лишь бы все было, как раньше».
Скорее всего, это - позерство, памятное по аналогичным высказыванием жителей национальных окраин СССР времен перестройки, но иногда кажется, что тибетцы принимают плоды модернизации не из-за их самоочевидной ценности, а потому, что так повелел далай-лама.
При участии Антона Черменского
ЛАМА - ЭТО ПРИЗНАНИЕ
Далай-лама и панчен-лама – два важнейших иерарха тибетского буддизма – сочетают религиозные и политические функции в Тибете, который в прошлом был теократическим государством. Этим и определялась судьба 5 лам новейшего времени.
Нгагванг Ловзанг Тхуптен Гьямцхо, далай-лама XIII (1876–1933)
Тхуптен Гьямцхо открыл мир Тибету, а Тибет миру. Ему пришлось принять на себя управление страной в 19 лет в разгар «Большой игры» – спора за регион между Россией, Британией и Китаем. Он дважды скрывался в изгнании: в 1904 г., спасаясь от британского вторжения, в 1910 г. – от китайского. Но после падения в 1911 г. китайской монархии, далай-лама XIII вернулся в Лхасу и провозгласил независимость Тибета. Он утвердил флаг и гимн государства, вел борьбу с коррупцией, создал новые системы медицины и образования, налоговую службу и полицию. Он посылал своих подданных учиться за рубеж и поддерживал контакты с иностранцами, познакомил Лхасу с электричеством, телефонией и автомобилями.
Нгагванг Ловзанг Тэнцзин Гьямцхо, далай-лама XIV (родился в 1935 г.)
Знакомое всему миру лицо тибетского буддизма, далай-лама XIVсам себя называет простым монахом. Правительство Китая считает его «сепаратистом в монашеских одеждах». Тэнцзину Гьямцхо было 15 лет во время вторжения в Тибет войск коммунистического Китая, но ему пришлось взять на себя управление государством. Попытка сосуществовать с режимом Мао Цзэдуном закончилась провалом: в 1959 г. в Тибете вспыхнуло восстание, после подавления которого далай-лама XIV навсегда покинул страну. До 2002 г. он оставался главой правительства Тибета в изгнании, объездил 5 континентов, встречаясь с главами государств. Он предлагал Пекину планы урегулирования на основе демократического самоуправления Тибета. В 1989 г. стал лауреатом Нобелевской премии мира.
Лобсан Тринлей Лундруб Чокьи Гьялтци, панчен-лама X (1938–1989)
Пытался вести компромиссную политику в отношениях с Китаем, но периодически срывался. Избран панчен-ламой с одобрения правительства Гоминьдана, после тибетского восстания 1959 г. остался в Китае и сотрудничал с властями. Однако в 1964 г., после поездки по Тибету, выступил с резкой критикой китайской политики, в результате чего 18 лет провел в тюрьме и под домашним арестом. Потом был вице-председателем в Китайском народном конгрессе, но в 1989 г. вернулся к своей критической риторике и тут же скоропостижно скончался.
Гедун Чоки Ньима, признанный далай-ламой панчен-лама XI (родился в 1989)
Гедуна Чоки Ньима называют самым юным политзаключенным в мире. Он родился в небольшой деревушке в тибетской провинции Лхари; в мае 1995 г. Далай-лама XIV сообщил, что ребенок из Лхари является новой эманацией панчен-ламы. Через 3 дня Гедун Чоки Ньима исчез вместе со всей своей семьей, а китайские власти назвали выбор далай-ламы неправомерным. О судьбе Гедуна Чоки Ньима ничего не известно. Согласно редким заявлениям китайских чиновников он «ведет счастливый образ жизни», а его местонахождение скрывают в целях безопасности.
Гьянцэн Норбу (Эртни Чоэлки-Кялбо), признанный правительством Китая панчен-лама XI (родился в 1990)
Китайский назначенец, тибетец Гьянцэн Норбу стал панчен-ламой после исчезновения Гедуна Чоки Ньима. Ссылаясь на традицию XVIII в. китайская поисковая экспедиция поместила в золотую урну имена детей – возможных эманаций панчен-ламы. Извлеченное на свет имя Гьянцэна Норбу позже утвердил Госсовет Китая. Панчен-лама живет в Пекине, лишь иногда посещая свою историческую резиденцию. На людях он появляется в сопровождении вооруженных гвардейцев, миссионерские поездки Гьянцэна Норбу транслирует государственное телевидение.
|
