О том, что Индии каким-то образом необходимо сдерживать рост населения, политики заговорили еще в 1920-е годы. Бедность, нехватка ресурсов и отсутствие развитой и доступной системы медицинского обслуживания, привели к тому, что это государство стало первым из развивающихся стран, которое официально постановило репродуктивную политику в 1952 году (хотя против государственного регулирования репродуктивных прав всегда выступал известный политический деятель Индии Махатма Ганди, но он был убит в 1948 году).
Одним из постулатов этой политической доктрины было утверждение о том, что каждая семья сама вправе решать, сколько в ней будет детей. В качестве метода контрацепции негласно рекомендовался календарный метод (который, как мы сегодня знаем, далеко не самый эффективный, но на другие методы у государства не было денег).
Спустя двадцать с лишним лет в ход пошла более тяжелая артиллерия. Страна стала получать средства на формирование репродуктивной политики от «зарубежных партнеров» — особенную роль сыграло влияние Фонда Форда. В 1976 году премьер-министр Индии, Индира Ганди, сказала, что государству необходимо снижать уровень рождаемости любыми способами — и что ради спасения нации можно ограничить людей в их личных правах. В итоге 6,5 миллионов индийских мужчин подверглись принудительной вазэктомии.
Просто представьте: ночью к вам врываются в дом, скручивают вас в охапку и везут в непонятном направлении в некий плохо оборудованный операционный центр. По официальной версии, вазэктомии должны были подвергнуться только мужчины, уже ставшие отцами как минимум двоих детей, но в реальности эта карательная медицинская практика применялась и к холостым молодым мужчинам, имевшим оппозиционные политические взгляды.
Программа принудительной вазэктомии заставила многих граждан перестать поддерживать политический курс Ганди. Политикесса решила, что для сдерживания демографического роста пора переключаться на женщин. В итоге многие женщины оказались в ловушке: с одной стороны, государство нависло над ними со своей программой стерилизации, с другой стороны, чтобы остановить давление семьи, им нужно было во что бы то ни стало родить сына. Дети женского пола, как это часто бывает в традиционном обществе, за людей не сильно считались.
В конце 1970-х годов в Индии было открыто большое количество клиник семейного планирования — сюда могли обратиться женщины, которые хотели бы прервать беременность, а также все женщины, которые были готовы пройти стерилизацию или же вставить внутриматочную спираль. Причем женщин очень плохо информировали о побочных эффектах, отказывались вынимать спираль, если она по каким-то причинам доставляла слишком большой дискомфорт женщине — что в итоге привело к тому, что многие пытались извлечь внутриматочные спирали подручными способами и наносили еще больший ущерб своему здоровью.
На улицах стали появляться плакаты: «Счастливая семья — это маленькая семья». Цели по репродуктивной политике, установленные на пятилетку 1985–1990 годы, были такими: стерилизовать как минимум 31 миллион женщин и установить внутриматочную спираль еще 25 миллионам. Эти процедуры проходили, скажем так, в добровольно-принудительном порядке: женщин не забирали ночью из дома и не везли на операции, но их склоняли к этим процедурам, оказывая давление на семью — за прохождение стерилизации они получали денежную компенсацию. Для такой масштабной национальной кампании в стране развернули специальные стерилизационные лагеря, в которых царила полная антисанитария (и запрещены они были только в 2016 году). Часто женщин собирали просто в актовых залах школ, заставляли ложиться на пол, а потом в зал заходил гинеколог и проводил их стерилизацию.
Сарита Барпанда, активистка одной правозащитной организации, добавляет, что некоторые гинекологи не имели даже специальных инструментов для проведения стерилизации и были вынуждены использовать для операции велосипедные насосы (а кто-то еще думает, что ад — он на небесах, а не на земле). В новостях часто передавали о смерти женщин после прохождения стерилизации в антисанитарных условиях — знаковой трагедией стала гибель 15 женщин на севере Чхаттисгарха.
В 1991 году режиссер Дипа Данрай выпустила документальный фильм о стерилизации женщин в Индии под названием «Это похоже на войну». Смотреть его очень тяжело: на некоторых кадрах мы видим, как женщины ложатся на операцию в переполненном зале, и вместо обезболивающих кто-то из сопровождающих просто дает им в самый страшный момент укусить свою руку. А на следующий кадрах гинеколог с гордостью говорит, что потратил на первую подобную операцию в своей жизни 45 минут, а теперь выполняет ее за 45 секунд. Героини фильма, которых интервьюировала Данрай, искренне рассказывают о том, как их жизнь изменилась после появления менструации: «Когда у нас появляются месячные, мы обретаем невероятную силу — силу рожать ребенка. У мужчин этой силы нет. Поэтому они придумали все эти запреты: не трогай во время месячных это, не трогай то, не заходи на кухню». Другая героиня, потерявшая в течение жизни четырех своих детей, говорит: «Дети — это наш главный ресурс, у нас нет другого богатства».
Все, кто живет в бедности, не могут быть уверены в том, что их дети доживут до взрослого возраста — на медицинское обслуживание часто просто не хватает денег. Поэтому женщины хотят рожать снова и снова, в надежде, что хоть кто-то из детей вырастет и сможет им помогать.
Сегодня репродуктивная политика в Индии довольно сильно варьируется в разных регионах. Некоторые индийские штаты приняли ограничения и позволяют семьям иметь только двоих детей (что нередко приводит к селективным абортам, если пара узнает, что ждет девочку), а все, у кого больше двух детей, не допускаются к государственной службе. Используя не самые гуманные меры для демографического контроля, Индии действительно удалось добиться снижения статистики: если в 1966 году каждая женщина рожала в среднем 5.7 детей, то в 2009 году этот показатель упал до 2.7, а в настоящее время находится примерно на отметке 2.2 (хотя показатели довольно сильно разнятся от штата к штату). Цель на 2025 год — приблизить показатель рождаемости к 2.1. Какой ценой?
По мнению организации Privacy International, большая проблема в демографической политике Индии — это отсутствие адекватного сексуального просвещения (только 25% населения вообще когда-либо посещали какие-то подобные занятия). При обращении в государственные центры семейного планирования женщинам и мужчинам сразу же предлагают перманентные методы контрацепции. Никто не объясняет им, что в современном мире есть разные виды предохранения, что у каждого из методов есть свои плюсы и минусы. В итоге получается, что до сих пор семьи фактически вынуждены решать, кого из супругов отправят на стерилизацию или вазектомию. Но при этом вазэктомия довольно стигматизирована в стране после политического курса Индиры Ганди и многие мужчины теперь отказываются от этой процедуры, потому что считают, что потеряют свою маскулинность. Поэтому чаще всего на операцию отправляют женщин. И все же организация Privacy International видит свет в конце тоннеля: благодаря распространению цифровых технологий появился шанс, что информация о разных методах контрацепции все-таки будет передана населению, даже в самых бедных областях страны.
Еще одной болезненной темой в истории репродуктивной политики Индии стало коммерческое суррогатное материнство, долгое время не регулируемое законом. Особенно популярным суррогатный туризм в этой стране стал в 2000-е годы для бездетных пар из Северной Америки и Западной Европы. Сама процедура была значительно дешевле, чем в других странах, и индийские суррогатные агентства стали появляться как грибы. Нередко менеджеры обманывали своих западных клиентов, говоря им, что суррогатная мать получит за свою «работу» более значимую сумму, а на деле за вынашивание ребенка ей платили всего две тысячи долларов. Подобные детали довольно подробно показаны в документальном фильме «Made in India» Ребекки Хеймовитц и Вайшали Сингх.
Многие правозащитные организации привлекали внимание к проблемам суррогатного материнства в Индии: были известны случаи, когда суррогатные матери умирали во время беременности, потому что им не было предоставлено должного медицинского обслуживания. В новостях то и дело появлялись заголовки о суррогатных фермах — репродуктивных клиниках, которые запирали суррогатных матерей внутри здания на все время беременности вплоть до родов. Легальные проблемы с вывозом из страны новорожденных тоже не были редкостью. Международная и внутренняя критика нарастала, и в итоге в 2015 году коммерческое суррогатное материнство было полностью запрещено законом.
В 2016 году правила снова немного изменили: бездетным замужним парам из Индии, которые вместе уже больше пяти лет, позволили использовать технологию альтруистического суррогатного материнства. Несколькими годами позже эту процедуру разрешили проводить и одиноким женщинам, которые хотели бы иметь детей, но не могут сделать этого по медицинским показателям. Насколько такое суррогатное материнство действительно является альтруистическим, сложно сказать: невозможно полностью исключить такую возможность, что деньги суррогатной матери передаются при этом в конверте. Но массовую эксплуатацию индийских женщин как машин для производства детей для бездетных пар из развитых стран все-таки остановили.
‹тыц›
