Великие Моголы: змеи, мраморные кружева, перламутрНо перейдем к тому, что составляет славу мемориальной индийской архитектуры. Вся она войдет в двухсотлетнее господство династии Великих Моголов (ХVI–XVII века). Все могольские памятники отличает утонченный аристократизм, ведь то была богатая и мощная империя, за спиной которой было несколько столетий обширного строительного опыта и не только на индийской земле (кстати, стиль и язык двора были персидскими). Несметные богатства, которые давала казне покоренная Индия, позволяли приглашать лучших архитекторов, ювелиров, резчиков по камню и кости, художников, и платить за один лист миниатюры целый мохур (золотой). Все это шлифовало вкус самого заказчика, давало возможность ожидать его исполнения на требуемом уровне. Именно в эту эпоху создавались великолепные дворцы, мечети, мавзолеи.
Знаменитый мавзолей Хумаюна (1508–1556) (отца Акбара Великого, 1542–1605) расположен в Дели. Это прообраз Тадж-Махала. Архитектор поставил сооружение на высокую платформу — стилобат, облегченный часто прорезанными крупными арками. Лестницы за арками выводят на широкую, открытую с четырех сторон площадку, в центре которой и стоит мавзолей. С приходом в Индию мусульман основным строительным материалом стал белый мрамор, соединенный с красным песчаником. В мавзолее Хумаюна белый мрамор даже преобладает, что придает сооружению особую нарядность.
Мавзолей Хумаюна — это излюбленное место отдыха делийцев в праздники и свободные дни. Они приходят сюда семьями и располагаются на широких лужайках с термосами и коробками с едой. Здесь отдыхают родители, дети носятся друг за другом, в воздухе мелькают воланы бадминтона, напоминая пушкинское «и пусть у гробового входа младая будет жизнь играть». А гробового входа как бы и нет. Это как будто и не мавзолей, а красивый дворец, царящий над всем, что его окружает, часть живого мира.
Мне довелось побывать здесь лунной ночью, хотя на ночь никого не пускают из-за змей. После краткого разговора со сторожем я прошел к мавзолею, поднялся на террасу и вошел в огромный зал с надгробиями — кенотафами (сами погребения находятся в подвальном помещении глубоко под полом). Купол тонул в густом мраке, но на полу лежали «ковры» из лунных зайчиков, четко повторявших прорезной рисунок беломраморных решеток, вставленных в проемы арок и окон...
От Хумаюна до Таджа прошло почти столетие. И за это время появились замечательные гробницы, вошедшие в историю архитектуры. Все они, конечно, различались, имея лишь общую арочно-купольную конструкцию и непременный декоративный атрибут — беседку чхатри, купол, а в Индии еще и минарет. Но не всегда все компоненты присутствовали в сооружении.
Так, жена императора Джахангира (1569–1627) Нур Джахан (1577–1645) выстроила в Агре для своих родителей (ее отцом был Верховный казначей) не очень большую гробницу и назвала ее Итимад-уд-Даула («Доверие государства»). Отдельные ее части, например, четыре двухъярусных башни по углам, кажутся толстыми и чересчур массивными, а венчающие их беседки — тяжеловатыми. Но в целом расстояния между всеми элементами так выверены, так тонко украшено здание орнаментом и инкрустациями, что здание производит очень гармоничное впечатление. Этому способствует раджпутского вида павильон вместо обычного купола посередине площадки-кровли, который из-за резных мраморных рам служит как бы фонарем, источником света для первого этажа, где и стоят родительские кенотафы. Общая золотисто-розовая цветовая гамма мавзолея оставляет светлое, мажорное впечатление.
Тадж-Махал, беломраморная скорбьТадж-Махал — апофеоз мавзолейного искусства. Он построен в память о любимой жене императора Шах-Джахана (1592–1666) Арджуманд Бану Бегум по прозвищу «Мумтаз-и-Махал» («избранница дворца»). Она была не только любимой женой императора, но и мудрым советником в его делах, часто даже сопровождала мужа в военных походах. В 1630 году она не смогла быть с ним рядом — из-за беременности осталась дома и во время неблагополучных родов умерла. Шах-Джахан немедленно прервал поход и сразу занялся проектами мавзолея. Были привлечены лучшие архитекторы Средней Азии, Ирана, Сирии, Афганистана и, конечно, — Индии, да и сам правитель был серьезным авторитетом в строительстве. Именно он заковал в белый мрамор многие здания Агрского и Делийского форта; при выборе проектов последнее слово оставалось за ним. Считается, что деревянную модель мавзолея создал турок Эфенди, вдохновившийся примером мавзолея Хумаюна в Дели, построенного где-то за сто лет до того, и проект был утвержден. В разработке принимал участие и главный архитектор империи Устад Ахмад Лахори.
Началось строительство, в котором были задействованы 20 тысяч рабочих. Стройка длилась чуть более двадцати лет, и наконец Тадж предстал во всем своем великолепии. Этот роскошный царский чертог меньше всего походит на погребальный комплекс. Красота его прежде всего в блестяще выверенных пропорциях и в восхитительном луковичной формы куполе. Высота от грунта до шпиля равна ширине его стены и составляет 74 метра. Купол составляет половину высоты мавзолея. Чтобы он обрел легкость, с четырех сторон луковицу поддерживают киоски с шлемовидными навершиями. Все четыре стены квадратного в плане мавзолея одинаковы, но чтобы облегчить это массивное здание, его углы скошены. Поставленные на некотором расстоянии от мавзолея на той же платформе трехпролетные минареты рассчитаны по высоте так, что они максимально облегчают, буквально дематериализуют купол.
По правую и левую сторону от мавзолея расположены два павильона — гостевой (где в поминальные дни собираются близкие) и мечеть. Сложенные из красного песчаника со вставками белого мрамора и беломраморными неглубокими куполами, они подчеркивают нарядную белизну Таджа.
Тадж-Махал драгоценен в буквальном смысле слова. Плиты вырезаны мягкими рельефами тонкого флорального орнамента: цветами, ветвями, листьями, а в вырезанные углубления вставлены цветные полудрагоценные камни — яшма, хризолит, сердолик, агат, ляпис-лазурь. Камни доставлялись из многих стран, а малахит — из России.
Тадж окружен регулярным парком, разделенным водяными каналами на квадратные участки — розарии. От главных ворот и до подножия мавзолея идет широкий канал с фонтанами. Когда фонтаны молчат, в зеркале воды появляется волшебное отражение Таджа.
Что побудило Шах-Джахана создать именно такой мавзолей? Предание гласит, что Мумтаз просила построить ей такой мавзолей, свидетельствующий о силе их любви, а сам император хотел передать неповторимость любимой жены и тем самым подчеркнуть боль утраты. Эта боль не стала последней: сын Шах Джахана Аурангзеб (1618–1707) уничтожил брата, законного наследника престола, а отца заточил в Агрский форт, где император и умер спустя восемь лет. С высокого балкона дворца он ежедневно наблюдал издалека Тадж-Махал в дрожащем мареве жарких месяцев сквозь кисею муссонного дождя.
Во время строительства Таджа у Шах-Джахана родилась идея создать на противоположном берегу реки Джамны, протекающей позади мавзолея, точь-в-точь такой же для себя, только из черного мрамора, и оба мавзолея соединить мостом. Величественному замыслу не довелось сбыться. Но чтобы ничто не заслоняло красоту самого прекрасного мавзолея в мире, в радиусе трех километров от него никогда не строились дома выше четырех этажей.
Потом случилось то, о чем не хочется и упоминать. Последний Могол Аурангзеб больше разрушал, чем создавал, мечтая об уничтожении всей индусской скульптуры. Мавзолей, поставленный его жене Раби'а-уд-Даурани в Аурангабаде, — грубая аллея тяжелых минаретов, идущих вдоль канала, слабая потуга сотворить нечто похожее на Тадж-Махал. Был еще Сафдар Джанг, мавзолей, поставленный в середине XVIII века в Дели видному царедворцу, неинтересная копия старых образцов. И самое последнее — скромная легкая беседка на тонких простых столбах, перекрытых сверху неглубокой, слегка выпуклой к центру кровлей. Это захоронение соратника Ганди (1869–1948) и Неру (1889–1964) Абул Калам Азада (1888–1958), расположенное у входа в Делийскую пятничную мечеть Джами Масджид.
Мавзолеи... для кошек и собакИ напоследок о том, что происходит с погребениями малоизвестных деятелей истории страны. На территории северной и центральной Индии, на землях Делийского султаната, в государствах Бахманидов, в Биджапуре и Хайдерабаде там и сям вырастали мавзолеи первых лиц государства, их приближенных. Муссонные дожди и пыль сухих безводных месяцев за века превратили здания в мрачные призраки. Некоторые из них ныне обжиты бездомными, не имеющими другого пристанища.
На моей недавней памяти был случай, когда одна сердобольная английская дама была чрезвычайно огорчена видом бездомных индийских кошек и собак. И вот она решила превратить один из мазаров (могильных сооружений) в приют для бесхозных зверей. В этом благородном деле ей помогала подруга из шведского посольства. Все это никак не устраивало местных бомжей, которые решили вернуть жилплощадь обратно. Занятая днем работой англичанка приходила в склеп проведать своих питомцев прохладными ночами, а бывшие постояльцы раздобыли белые хламиды и устроили представление, изображая духов некогда погребенных здесь людей. Леди была не на шутку перепугана и «освободила помещение», навсегда вернувшись в Англию. А мавзолеи дают приют бездомным людям.
Святослав Потабенко,
www.vokrugsveta.ru
