Хмурым осенним утром 1723 года от Китай-города к торговым причалам медленно спускался обоз из полутора дюжин перегруженных телег. Они возвращали на свое судно-кербат голкондские ситцы, шелка, малабарский перец, мускатный орех, имбирь, гвоздику и другие прибыльные товары из далеких восточных стран. Но не яркие одежды и экзотические головные уборы иноземцев привлекли на этот раз внимание ранних прохожих, а босая женщина, отрешенно следовавшая за обозом. Ее черные как смоль волосы были распущены в знак скорби. Это была вдова гуджаратца из купеческой касты банья, торговавшего на Москве диковинными каменьями. Причиной неурочного отбытия индийских купцов на родину стала «великая обида», учиненная им служилыми людьми Петра I. Желание вдовы индуса сжечь себя вместе с телом внезапно скончавшегося супруга встретило твердое сопротивление российских властей.
Ритуальное самосожжение вдовы индусы называют словом «сати». Так звали жену могущественного бога Шивы. Ее отец, царь Дакшараджапати, завидовал громкой славе зятя. Однажды он устроил большой праздник и пригласил на него богов и мудрецов из многих миров. Они приехали каждый в своей колеснице. В этом блестящем собрании отсутствовали только Шива и его супруга, не получившие приглашения. Но Шива поддался уговорам Сати и все-таки явился к тестю, который жестоко оскорбил его Сати не смогла перенести такого унижения, бросилась в костер и погибла. Безутешный Шива извлек ее тело из жертвенного огня, а бог Вишну, расчленив его на 108 частей, нечаянно уронил их на землю. 108 мест, куда они упали, стали центрами паломничества. В переводе с санскрита слово «сати» означает также «преданная или праведная жена».
Историки обычно связывают широкое распространение обряда самосожжения вдов в Индии с вторжением в страну мусульманских завоевателей и массовыми надругательствами, чинимыми ими над индусскими женщинами. Однако можно считать, что самосожжения были известны уже древним индоариям. В «Ригведе», сборнике индуистских гимнов, мы находим поучение женщине — ложиться в погребальный костер рядом с телом мужа. Мучительной смерти в огне она может избежать в том случае, если брат покойного согласится взять ее в жены. Говорится об этом в эпических поэмах «Махабхарата» и «Рамаяна». В них упоминается о добровольной смерти в огне четырех жен Васу-девы, отца Кришны, и пяти жен самого Кришны, сраженного стрелой охотника за оленями.
Одним из первых исторических памятников, увековечивших сати, можно считать надпись, обнаруженную близ Сагара в штате Мадхья Прадеш. Она была вырезана на колонне около 510 г. н.э.
«Сюда пришел Бханугупта, храбрейший из смертных, великий царь, смелостью равный Арджуне, и сюда последовал за ним Гопараджа, как друг следует за другом.
Он сражался в великой и славной битве и отошел на небо, бог среди вождей. Его жена, преданная и любящая, любимая им и прекрасная, последовала за ним в пламя костра».
Вначале сати считалось привилегией избранных. Его совершали лишь вдовы правителей-раджей и военачальников. В гигантском погребальном костре махараджи Виджаянагара одновременно нашли смерть три тысячи его жен и наложниц. С телом последнего раджи Танджора сгорели две его жены. Их обугленные кости были измельчены в порошок, смешаны с вареным рисом, и 12 жрецов храма съели его во имя прощения прегрешений умерших.
Самосожжения стали означать не только выражение преданной любви и супружеского долга, но и пожизненной верности земному господину. Так, в 1833 году вместе с телом раджи Идара были сожжены его семь жен, две наложницы, четыре служанки и верный слуга. Постепенно сати распространилось на представителей всех высших каст.
В наши дни в Индии полиция ежегодно регистрирует несколько тысяч самосожжений.
Различают два вида самосожжения женщин: «саха-марана» (смерть вместе), когда вдова сжигает себя одновременно с трупом мужа, и «ану-марана» (смерть в одиночку), когда вдова погибает в огне уже после кремации тела супруга, во время которой она была «нечиста» из-за беременности или менструации. Наиболее часто встречается «саха-марана».
По традиции, вдова должна совершить обряд в течение четырех месяцев после смерти мужа. В том случае, если вдова объявила о решении взойти на костер, она не имеет права отказаться.
Обычно сати происходит на берегу реки или какого-нибудь иного водоема. Перед обрядом вдова совершает церемониальное омовение, распускает волосы и надевает свои лучшие наряды и украшения. Готовая умереть, она медленно направляется к месту кремации в сопровождении родственников и знакомых. Взявшись за руки, они образуют вокруг женщины живое кольцо — символ невозможности возвращения к прежней жизни. У воинской касты раджпутов ее эскортируют воины с обнаженными саблями. Каждый, кто встретит на своем пути траурную процессию, должен непременно присоединиться к ней.
Тем временем носилки с трупом умершего доставляют к погребальному костру и устанавливают на него. Омытое тело заворачивают в белое покрывало, оставляя открытым лицо. По бокам костра вкопаны четыре столба. Пространство между ними заполняют поленьями мангового дерева, проложенного сушеным коровьим навозом, соломой и другими горючими материалами. Поленья обильно поливают топленым коровьим маслом «гхи» и нефтью. Вершины столбов соединены веревками таким способом, что вся конструкция напоминает ложе. На столбы набрасывают покрывало, расшитое ритуальным узором.
У костра вдова снимает с себя все украшения и раздает их близким и друзьям. Те угощают ее засахаренными фруктами и передают то, что просят сообщить усопшим родственникам. Поддерживая под руки, женщину трижды обводят вокруг умершего. В эти минуты силы часто оставляют ее, и она беспомощно повисает на руках сопровождающих. К вдове поспешно подходит жрец. Он быстро произносит над ней траурные мантры, окропляет ее водой из Ганга, а голову посыпает листьями священного растения тулси. Вдове помогают подняться на костер. Она садится с левой стороны от трупа мужа и кладет его голову на свои колени. В некоторых штатах полагается, чтобы она легла рядом с телом умершего и обняла его за плечи.
Кто-нибудь из родственников в нескольких местах поджигает поленья пучком джутовой соломы. Все сооружение мгновенно охватывает жаркое пламя. И тогда оцепенение наконец покидает несчастную. Ее пронзительные вопли не могут заглушить ни частые удары гонга, ни громкие стенания наблюдателей. Обезумевшая от страха и боли женщина предпринимает отчаянные попытки выбраться из костра. Но ноги ее заранее прикованы железными цепями к тяжелым плахам. В прошлом, если женщина выбрасывалась из огня, брахман ударял ее по голове дубиной, а потом обмякшее тело заталкивали длинными бамбуковыми шестами обратно в костер. Чтобы притупить боль, вдовы пьют перед самосожжением наркотический напиток настой сушеных пестиков шафрана. Во время кремации вокруг костра разбрызгивают отвар терпких растений, чтобы смягчить удушающий тошнотворный смрад.
Когда угли остынут, пепел и останки умерших собирают в медную или бронзовую урну и высыпают в реку. Мечта каждого индуса — быть кремированным на берегу Ганга, чтобы его прах был унесен в океан священными водами великой реки.
О совершивших сати брахманы слагают гимны. В их честь поблизости от индуистских храмов устанавливают особые камни с изображением солнца, луны и правой руки с раскрытой ладонью. Рука согнута в локте и на запястье обозначены браслеты, символизирующие супружескую верность. К этим камням нередко приходят невесты, прося счастья в будущей семейной жизни и рождения сына. К ним обращаются также замужние женщины в надежде найти излечение для больного мужа или ребенка.
Ни англичане, впервые запретившие сати, ни нынешние индийские власти никак не могут извести этот обряд. Слишком у него глубокие корни. Индусы верят, что смертью мужа боги наказывают женщину за ее грехи. И неважно, когда были совершены эти грехи, в ее нынешнем рождении или одном из прежних.
Возможно, сегодня обычай самосожжений остался бы лишь в исторической памяти народа, если бы не усердие индуистских фундаменталистов. Ортодоксы считают сати предписанием дхармы и активно пропагандируют этот обряд. Причем для этого они призвали на помощь вполне современные средства: буклеты, инструкции и видеокассеты, посвященные самосожжениям. Их специальные общества помогают вдовам деньгами. Ведь приобрести дрова и горючие материалы, необходимые на сооружение погребального костра, может далеко не каждый. Пропаганда, конечно, штука мощная, но вряд ли она помогла бы, если бы не одна существенная деталь. Мы имеем в виду чудовищно униженное положение вдов в индийском обществе. После смерти мужа вдова, оставшаяся жить в доме его близких родственников, по закону имеет право только на часть его имущества. Снова вступить в брак — невозможно: если бы она и решилась, никто не взял бы вдову в жены. Образ жизни и поведения вдовы строго регламентированы. Она надевает длинное белое сари и не имеет права находиться в обществе мужчин (в том числе и своих сыновей), смотреться в зеркало, носить украшения и употреблять благовония. Ей предписывается вести уединенный образ жизни, питаться лишь мучной похлебкой и спать на голом полу. В штате Раджастхан вдовам обривают голову. На праздничные церемонии их не допускают. Случайная встреча с вдовой на улице — плохая примета. Даже слуги избегают хозяйку-вдову. Остаток своей жизни каждая вдова обязана проводить в ежедневных молитвах и поминальных обрядах.
Посвящение женщины во вдовство происходит на одиннадцатый день после смерти мужа. Считается, что до этого срока душа умершего витает в доме, поэтому женщина все еще не вдова. Накануне посвящения вдова надевает новое сари самой яркой расцветки, которое ей дарит брат или дядя, украшает себя множеством цветов и разноцветных браслетов. В этот день ее запирают в комнате и тщательно закрывают не только двери, но и окна. Пять или шесть вдов из округи методично разбивают ее стеклянные украшения, снимают с нее цветы и драгоценности, срывают пояс и одежду, а главное — развязывают ее шнур-мангалсутру, принадлежность замужней женщины. Теперь она неприкасаемая, приносящая несчастье.
Таково начало долгого пути тяжких мытарств индусской вдовы. Идти по этому пути или уйти из жизни сразу вот и весь ее выбор, как и для многих-многих других женщин Индии.
Учитывая остроту проблемы, в декабре 1987 года индийский парламент принял закон, запрещающий сати. Согласно закону, женщина, пытавшаяся совершить акт самосожжения, несет наказание: тюремное заключение сроком до одного года или штраф, либо то и другое вместе. Тех, кто подстрекал вдову к совершению сати или чинил ей препятствия во время попытки покинуть погребальный костер, привлекают к уголовной ответственности. Им грозит длительное тюремное заключение, крупный штраф и... уважение окружающих, включая начальника тюрьмы и товарищей по заключению. А потому — горят ритуальные костры, восходят на них вдовы, впрочем, подписав заявление в присутствии полицейских чинов, что совершают самосожжение добровольно.
http://www.vokrugsveta.ru
