Там, где великая Ганга принимает в свои воды реки Варуну и Аси, тысячи лет шумно кипит жизнь Варанаси, древнейшего города Земли. Много раз он был разрушен дотла, но, как Феникс, восставал из пепла под разными именами. Самое необычное из них - Махашмашана - «Великое место кремации», или, проще, «Большое кладбище».
Почему такое мрачное имя у вечно живущего города? И почему миллионы людей, и не только индусов, едут в Варанаси?
Потому, что Яма, Бог смерти, получил власть над всеми мертвыми мира, кроме тех, которые умирают здесь, в Варанаси. И теперь живые едут прикоснуться к таинству смерти, дарующей освобождение.
Варанаси – самое святое на Ганге место тиртха – дверь, сквозь которую боги спускаются на землю, а люди, попадают прямо на небеса. Но она открыта только для достигших полного освобождения. Вот Варанаси и является местом, дарующим это освобождение. Индусы называют такое место мокша-дхамой и верят, что освобождение даруется огнем.
Когда Брама, Кришна и Шива заспорили, кто главнее, в момент наибольшей перепалки, перед ними взвился огромный огненный столп. Брама, обернувшись вепрем, стал рыть землю, но не докопался до основания столпа. Ястребом взлетел Кришна, но не мог долететь до вершины пламени. Тогда рассмеялся Шива и сказал, что это он явил им свой лингам.
С тех пор это место стало Территорией Огня – городом Шивы. А сам Шива чаще всего изображается танцующим в пламени. Верующие, сгорая в Варанаси на костре, прикасаясь к Шиве, очищаются от скверны жизни и освобождаются от череды перевоплощений, достигая абсолютной мокши – окончательного освобождения. С дымом поднимается в небо освобожденная бессмертная душа – «амаритма».
А прах, опущенный в Гангу, позволяет достичь двойного, гарантированного спасения, поскольку Ганга раньше текла в Раю, а, упав на землю, стала «амритой» - эликсиром жизни, очищающим живых и спасающим мертвых.
И вот, перед наступлением сумерек, мы поехали на вечернюю церемонию кремации и.благодарения амриты.
По улочкам уже метра, где не проехал бы уже и «тук-тук», мы вышли на Виджаянагра, а потом и на Кедар Гхат. Огромная Ганга, казалось, не текла, а лениво лежала перед нами.
За соседним гхатом справа кто-то догорал, а кого-то готовили для этой процедуры на Харишчандра Гхате – одном из двух, на которых сжигают тела в Варанаси. В индуизме иметь дело с погребением разрешается лишь трем низшим кастам, поэтому гхаты эти, «шмашаны», не посещаются живыми всуе (кроме добровольцев-волонтеров) и находятся на окраинах города. Хозяйничают на них индусы из касты неприкасаемых – «домы, презренные даже для отверженных», которым запрещено входить в храмы и иметь собственные дома. После того, как, с наступлением сумерек, люди касты «чандала» принесут на гхат тело, домы омоют его в Ганге, подготовят к погребальному костру и сам костер, а потом бросят пепел в Гангу, чтобы амритой был освящен прах.
Если над всеми гхатами возвышается путаница храмов, дворцов, отелей, домов и террас, то над Харишчандра Гхат возвышается гигантская стена дров. Гхат даже названием, топонимикой связан с сожжением и спасением. Харишчандра был царем Солнечной династии, в самооуничижении своем поставившим себя ниже чандалов и дошедшим до воровства саванов на кладбище и попытки самосожжения. За святость такую он был взят богами живым на небо.
Кедар Гхат, на который мы вышли, олицетворяет обитель Шивы – священную гору Кедарнатх – один из красивейших семитысячников Гималаев. Когда Ганга низвергнулась с небес на голову Шиве, одна из струек с его волос стекла на землю у Кедарнатха. Поэтому здесь один из истоков Ганги. В этом месте «грешник становится святым, а святой – Богом».
Воплощением Кедарнатха и является Кедар Гхат, с красивым полосатым красно-желтым храмом Шивы, построенный махараджой Виджаянагра, в погребальном костре которого вместе с ним сожгли 3000 жен и наложниц. Рядом замечательный дворец махараджи. По крыше храма и дворца Виджаянагра носятся обезьяны.
Худой монах в белоснежном дхоти с красной каймой - в голове сразу возник Понтий Пилат в белом плаще с кровавым подбоем – просит немного денег. Получив, предлагает сфотографироваться с ним у храма. Нам такой сюжет кажется каким-то искусственным, и мы отказываемся. Тогда он, отрабатывая подаяние, указывает на храм и рассказывает, что внутри там стоит красивый шивалингам в виде черного камня - «black stone». Кстати, неверно мнение, навеянное множеством фотографий, что лингам обязательно должен иметь форму детородного органа. Лингам может быть каким угодно, например, в виде куска скалы, как здесь, или букета цветов, и даже вообще нематериальным, как огненный столп Шивы.
В храм к шивалингаму мы, увы, не зашли.
Летом, в сезон шравана, во время праздников Кокосового полнолуния и замены священных шнуров брахманов, на Кедар Гхате не протолкнуться. Однако сейчас паломников мало, и здесь один из центров лодочной мафии. У ступеней плотная стена лодок. По словам водителя нашего «тук-тука», паломники даже избегают здесь утреннего омовения, т.к. лодки мешают спуститься в воду. Всей флотилией этого и ближайших гхатов заправляет один хозяин, лукавый бородатый жулик, поэтому торг бесполезен. 200 рупий за коллективную и 400 за индивидуальную лодку за двухчасовую прогулку по Ганге.
Мы оказываемся индивидуалами. Не шибко сильный мальчик лодочник гребет изо всех сил к верхней окраине Варанаси.
Подплыв к Харишчандра Гхату видим, что готовят к кремации мужчину – тело обряжено в белую ткань (для женщины она была бы красной, а детей не сжигают), уже омыто в Ганге и убрано цветами. Его посыпают чем-то, но явно не землей, как в православном обряде. Спрашиваем лодочника, и он объясняет, что, до предания огню, покойного надо осыпать сухими зернами риса, его земной пищи. Остальных участников последнего обряда, в том числе и богов, угощают вареным рисом.
Проплываем построенный для нищих электрокрематорий. К сожалению, сожжение в нем не священно, и нет гарантии попадания на небо. Поэтому, несмотря на дешевизну процесса, он не пользуется популярностью, и в электрокрематории расположено что-то типа дома культуры.
Пускаем по Ганге свечку в тарелочке из пальмовых листьев и разворачиваемся вниз. Ганга медленно несет нас вниз сама. Сотни свечек плывут с правого борта.
А сам город сплошной лестницей проплывает слева.
Когда доплываем до Дасасвамед Гхата, там уже началась церемония благодарения Ганги. Это самый большой гхат Варанаси. На деревянном помосте перед спуском к воде три монаха в желто-красных одеждах под бамбуковыми зонтиками стучат в барабаны, размахивают метелками, раскачивают лампады и распевают мантры, сопровождая их танцами, особыми поклонами - пранамами и вознося благодарности сначала в сторону реки Ганге, потом странам света, звездам и луне. Все это под монотонные джапы и ритмы сидящих на подмостках музыкантов, все ярко освещено. Вся лестница и площадь забиты глазеющим пьющим и жующим народом – толпящимися индусами и расположившимися за столиками туристами. Церемония эта уже приобрела характер шоу и привлекает толпы зрителей. Это стало причиной того, что праздничного Дасасвамед Гхата уже два года подряд касается смерть. Здесь мусульманские террористы произвели взрыв с человеческими жертвами в позапрошлом, 2005 году, и здесь же были обезврежены бомбы при взрывах храмов в Варанаси уже весной прошлого год
а. Правда, индусские религиозные фанатики не остаются в долгу, уничтожая мечети.
Уже почти в полной темноте доплываем до Маникарника Гхата, самого священного места «тиртха» - перехода на небеса – на Ганге и, понятно, наиболее желанного места кремации для любого индуса. Говорят, именно здесь, на Маникарнике, и поднялся огненный столп Шивы. Говорят, угли от этого огня не гаснут многие тысячи лет, и от них и зажигают погребальные костры.
Здесь Вишну своим страшным оружием – боевым диском чакрой - выкопал священный колодец Кунд, и работа была так тяжела, что его пот наполнил весь колодец. А потом, не то Шива, заглянув в колодец, выронил из уха серьгу, не то жена его Парвати, резвясь с Шивой во время купания в Кунде, потеряла ее, трудно сказать. Во всяком случае, Кунд, а потом и Гхат, стали называться «Маникарника» – «Драгоценная серьга». Она и стала самой первой тиртхой. В колодце, естественно, не пот, а вода на уровне Ганги, и в межень, когда вода уходит, его чистят и подновляют.
У самого берега догорает костер с чьими-то останками, на гхате пылают еще семь, самый большой на специальной площадке около колодца. Конкретное место костра, его размер и цена кремации определяются «королем домов» безо всякого тарифа по субъективной оценке платежеспособности семьи покойного. Семьи, в белых траурных одеждах, сидят у костров. В белых одеждах они будут ходить еще 10 дней, и в эти дни в доме покойного не готовят пищу. Мастера костровых дел, в черном, следят за кострами, поправляют поленницы. Но зажечь костер должен сын, или старший в семье мужчина. Из одного костра торчат ноги, в другом, меж поленьев, висит рука. Кто-то совершает ритуал «хома» - бросает в огонь в качестве жертвенного дара благовония и масло. Жрецы негромко читают Веды.
Дома, в Ленинграде, мы много лет жили возле крематория Военно-медицинской Академии и хорошо знаем приторно-сладковатый запах сжигаемой плоти. Здесь, при непрерывном конвейере кремации, знакомый запах неожиданно гораздо слабее, и, если так можно сказать, приятнее. Это за счет добавления благовоний, особо ароматной травы «ушир» и сандалового дерева в обычные пальмовые дрова.
В небо поднимается рыжий огонь и черный дым. Отблески огня во тьме, тени людей, силуэты храмов, на миг вырванные из темноты – жуткая, какая-то средневековая картина, которую трудно забыть.
Долго стоим, глядя на нее в каком-то оцепенении. Потом, за падающим храмом у Скиндия Гхата, поворачиваем назад.
Тепло погребальных костров, к сожалению, меняется прохладой вод Ганги, и, уже озябшие, мы возвращаемся на Кедар Гхат.
Оказывается, иногда, чтобы попасть на небо, не нужен костер. Святые не нуждаются в очищении огнем и их тела опускают в Гангу без сожжения. Достигает мокши и тот, кто живым приносит себя в жертву Ганге, бросаясь в нее, чтобы утонуть. Этот ритуал чаще всего происходит здесь, на Кедар Гхате. И именно здесь, совсем недавно, всего 50 лет назад, было предано воде тело величайшего религиозного Учителя Индии Гуру Дева.
Десятки тысяч людей заполнили Кедар и соседние гхаты. После церемонии на ступенях, на которых мы стоим, его тело в специальном саркофаге было вывезено на нескольких лодках на середину Ганги и опущено на дно реки. Его любимые ученики, ныряли за саркофагом по мере его спуска, в надежде получить посмертный даршан великого Гуру. Десятки людей, привязав к себе груз, бросались потом в Гангу на этом месте, чтобы обрести блаженство. Так что, хотя на Кедар Гхате не горят костры, он тоже - территория смерти.
Возвращаемся в отель подавленные увиденным и совсем озябшие. На ресепшене заказываем побольше горячей воды. Открываем висячий замок на дверях нашей комнаты. Через 15 минут приносят 20-литровый чан кипятка. Разбавляем его холодной водой в кувшине, обливаем друг друга и быстро согреваемся.
И река, и ритуал, и монах произвели незабываемое впечатление.
Алексей Выдрик
http://www.vsled.ru
