На днях я стал жертвой рекламной раскрутки Салмана Рушди.
Купил «Детей Полуночи». А почему бы и нет? Рушди – явление мирового масштаба. Букер за 25 лет + смертный приговор от аятоллы, интересно-интересно, чего же он там понаписал?
Итак, сажусь за чтение. Поначалу читать трудно. Лоскутность и клиповость повествования, прыжки во времени взад-вперёд, шараханье от одной сюжетной линии к другой. Может быть, Рушди создавал какой-то особый стиль? Однако, вскоре, к счастью, это ему надоело и усвояемость (или усваиваемость?) материала значительно возросла.
Читаю дальше. Определяю сюжет. Ага. Всё-таки мыло. Хотя и с мистическими прибамбасами. Лихо закрученная семейная драма из разряда «Моя вторая папа».
Чем же привлекла мыльная опера тонких ценителей творчества? Всё дело в особенностях. В пикантных нюансах. Пиша своё произведение в далёких восьмидесятых, Рушди, обладая безошибочным писательским чутьём, смог предугадать основные направления попсового креатива, которые сложатся впоследствии. Так, большое внимание в романе уделено вони, соплям, нечистотам. Из носа главного героя на протяжении всего романа безостановочно идут сопли и Салман Рушди (для которого нет запретных тем) снова и снова (с удивительным постоянством) ((и с большим удовольствием)) возвращается к описанию этого процесса. От половины героев романа невыносимо смердит и подробностям этого физиологического явления автор посвятил немало предложений и абзацев. В книге много секса и сексуальных фантазий: кроме банальных изнасилований и адюльтеров читатель может получить удовольствие от инцестов, геронтофилии, попереживать вместе с мальчиком, подглядывающим за мастурбацией своей матери, насладиться описаниями импотенции и стерилизации, обсудить вопросы кастрации. Наиболее утончённые библиофилы с высшим образованием получат нехилый кайф от таких жизненных сцен , как отрывание пальца, вырывание волос, прижигание кончика пениса сигаретами. Кровушка в романе бьёт неиссякающим ключом и её с лихвой хватит на всех гурманов.
Роман вольготно раскинулся на 600 с лишним страницах, и даже искушённый читатель по ходу такого длинного повествования, бывает, вот-вот да заскучает, но Рушди не был бы Салманом, если бы не предусмотрел этот факт. По всему роману равномерно распределены сцены, встряхивающие сознание чопорных англосаксов (а ведь для них, сердешных, всё и замышлялось) . Салман Рушди понял, чего ждёт массовый западный читатель и, без всяких проволочек выдал полный комплект. Каждые пять минут на страницах романа или текут сопли, или появляется новый, жутко воняющий персонаж, или сексуальные фантазии героя переключаются с матери на сестру или очередная красавица оказывается шлюхой.
Есть у Салмана Рушди и коронные номера. Приём №1: шокирующее смешение Прекрасного с Мерзостным. Он, например, может небрежно сказануть, что возле Тадж-Махала пахнет мочёй. А, как вы думаете, кем в итоге окажется сказочной красоты актриса? Приём №2: Холодный цинизм и ирония по отношению к реально страшной действительности, в которой страдают и гибнут люди: «Солдаты входили без стука в их дома и в их женщин». Приём №3: Реверанс в сторону англосаксов , изображение народа Индии и Страны Чистых, как «многоголового чудовища», как орды дикарей, над которыми англосакс может морально возвыситься.
«Особенно приятно», что всё это написал мусульманин. Ещё бы, представитель чужой, враждебной и непримиримой религии, припал к ногам западной цивилизации!
Студенты Оксфорда и Кембриджа читали «Детей Полуночи» и восклицали « Ах! Какая глубина мысли! какой смелый эксклюзив! какое немыслимое откровение заключено в этой книге!»
Да ни хрена в ней ничего не заключено! Салман Рушди рассчитал всё правильно и получил дивиденды. (А я выбросил на ветер 470 рублей.) Хотя я не читал (и не собираюсь читать) «Сатанинских стихов», я вполне понимаю (хотя и не оправдываю) тех людей, которые приговорили его к смерти. Это безусловно талантливый , но злокачественный писатель. Книги его – яд.
P.S. Все «нехорошие» слова в данном критическом разборе взяты из книг букеровского лауреата Салмана Рушди.