|
Первое мое мото путешествие в жизни, все бывает в первый раз и от этого по телу растекается приятная дрожь, будоражащая кровь и поднимающая настроение. Ощущение нереальности всего происходящего подпитывается неизведанностью предстоящего маршрута и полным растворением в любимом человеке, везущем нас навстречу волнам и новым берегам.
Все вещи собраны, рюкзак упакован, камера укомплектована, серфы прикреплены, шлемы на голове, с Богом!!!
Первый час по балийским дорогам под ночным небом в свете уличных огней и фар машин пролетел незаметно, постепенно шум автомобилей остался позади и лишь редкие мотоциклисты встречались по пути. Уже на подъезде к Малангу, среди крайних серпантинных шпилек движение на пустынной дороге стало сгущаться, пока не превратилось в море мотоциклистов, жаждущих попасть на Ломбок в пятничную ночь.
Это столпотворение отодвинуло наш долгожданный сон на пароме на два часа, зато мы оказались в первых рядах на утреннем выезде с судна и успели разместить свои затекшие тела на комфортабельных двухэтажных кроватях, где моментально провалились в самый глубокий сон.
С рассветом наш корабль причалил к пристани Сенгиги, откуда нам предстоял не последний в этот день переезд до Labuah Lombok. Равнинная дорога, усаженная по обеим сторонам раскидистыми деревьями, словно тоннель, уходила далеко за горизонт. Просыпающееся солнце заигрывало с ранними путниками, подглядывая на них сквозь листья тропических великанов. Воздух был пропитан запахом сбежавшего молока, то ли от чувства голода, то ли от беспрестанных пепелищ мусора. И этот развевающийся на утреннем бризе дым искрился солнечным светом, и мы, озаренные его еще прохладными лучами, мчались к заветной цели,проскакивая мимо раскладывающихся прямо на дороге субботних рынков, объезжая конные повозки и ползущие грузовики.
Всю дорогу не отводила глаз от красавицы Ринджани, возвышающейся в центре острова. Она то притягивала на свои склоны, то разгоняла прочь надоедливые облака, ласкающие ее неприступные каменные изгибы.
Минуя самые узкие и напряжённые участки остановились на перекус да размять онемевшие мягкие части своего тела. Подзарядились привычными вареными яйцами, остатками бутербродов и тут же прикончили самодельные энергетические смеси из фиников и орехов в шоколаде.
Полные сил сделали последний рывок до крайнего парома следованием до Сумбавы, где на наше счастье число желающих совершить морской круиз значительно поубавилось. Наглым образом проскочили последними на отъезжающее судно, где пробрались на верхнюю палубу мимо рубки капитана и задрыхли еще на пару часиков, вольготно растянувшись во весь рост в приятной тени. Сон на морском, не прокуренном воздухе, был волшебным.
Не прошло и полдня как мы съехали на Сумбавскую землю и еще пару часов мототрипа до места назначения. Под одиноким пышным деревом подкрепились сочными мангуст нами, заели финиками и снова в путь. Здесь уже совершенно другой рельеф местности и окрас растительности. Сплошные бугры то ярко-зеленые, то рыжие или безжизненно серые, обрывающиеся в лазурную гладь безбрежного океана. Местами попадались целые изгороди изможденных зноем, но все еще цветущих сиреневым переливом деревьев. Каждый метр хотелось останавливаться и останавливаться снова и снова, чтобы запечатлеть эти плавные линии под безбрежной синевой с белоснежными воздушными зефиринами, оставляющими шоколадные узоры на сочных холмах.
И снова из прямой да ровной заструилась змейкой, огибая холмы и сопки, чтобы привезти нас к диким пляжам необыкновенной красоты. Солнце плавило наши тела жарким зноем сверху, а асфальт подпекал нас снизу, словно мы ехали в раскаленной печи, воздух лопался от жары и горячим паром обжигал наши лица и легкие.
Уж не знаю, к счастью или нет, но в эту субботу у местного населения выдался очередной религиозный праздник и почти все магазины, лавки и кафешки оказались закрытыми. На наше счастье, это уже не обсуждается, трудоголики китайцы добрались и в такую даль и выручили нас своим работающим магазинчиком.
Еще сильнее нагрузив наш бедный моц водой и фруктами, мы свернули с и без того пустынной трассы на совсем заброшенную фронтовую гравийку вдоль моря. Провидение ли, подробное ли объяснение Максовских друзей помогло нам отыскать наше место для ночлега, но около трех часов дня мы слезли с нашего железного коня и предались праздному безделью на пляже, под шум прибоя и завывания свежего ветра.
Укромный пляж. раскинулся меж двух огромных скал, и лазурный океан манил своей свежестью и чистотой. Длинные волны издалека медленно и плавно приближались к бухте, перед рифами они словно делали громкий и глубокий вдох и на выдохе обрушивали свою мощь, закручивая ее в огромную трубу воды, наполненную светом, вибрацией и шумом. О таких скоростных водных тоннелях мечтает каждый серфер и фотограф.
Разбиваясь с грохотом на мелкие дребезги без остатка о каменное дно, вода в абсолютном спокойствии, в глубоком расслаблении дотекала до самого берега, нежно растекалась по песчаному пляжу, словно облизывалась от удовольствия испытанного адреналина и силы. И бесшумно утекала снова на глубину, для следующего вдоха, продолжающего бесконечное течение нашей жизни.
Солнце незаметно стекло вниз по небосводу, прошло через вечерний фильтр багрянца и в розовом одеянии скрылось за горизонт, оставив за собой шлейф из ярких звёзд. Высокое небо, озарилось миллионами огней, сверкающих и переливающихся словно бриллианты на темном бархате в потаенной шкатулке мироздания. И лишь по ночам нам открывается эта завеса тайного волшебства творения прошлого, настоящего и будущего, и лишь избранным, а точнее жаждущим открытий и готовым безропотно ждать, жадно вглядываясь в эту бесконечную наполненность, небо дарует свои сокровища, отпуская их с петель в стремительное падение точно в глаза наблюдающего.
А на утро, в первых лучах скрытого за горами и лесами солнца, земля начала выдыхать свою прохладу, которая тут же превращалась в парное молоко, растекающееся вдоль скал, по пляжу, и плавно уплывала вглубь острова. Ежеминутно море меняло свой цвет, солнце с каждым метром все глубже пускало свои золотистые лучи в океанские глубины, лаская лазурные воды до самого дна. А на дне притаились разноцветные рифы, в дебрях которых безмятежно играли в прятки рыбешки от мала до велика всех цветов радуги с невообразимыми формами тел, плавников и хвостов.
Все дни пролетали незаметно, в приятной сопричастности со вселенским расслаблением. По утрам занимались йогой, затем дружно изобретали завтрак из скудных фастфудовских запасов, все по причине того же рамадана, в который все магазины и рынки закрыты.
К полудню начинался серферский этап нашего спортивного отдыха, все хватали свои доски и наперегонки неслись навстречу волнам по горячему песку. Я же опробовала выполнение асан на борде, хоть и не серферском, но ощущение балансирования на беспрестанных волнах едва дышащего океана прочувствовала в полной мере и заболела этим новым увлечением всерьез и надолго.
Счастливый случай послал мне еще одно занятие в этом райском уголке земли - помощь в готовке в соседнем гестхаусе. В моем распоряжении была огромная кухня, с необъятным количеством еды. Каждый день новый ассортимент продуктов, обмен опытом, традициями, национальными секретами и тайнами. Кулинария стала моей страстью, за сковородой или кастрюлей воображаешь себя настоящей колдуньей, соединяя специи и пряности, желая достичь неземного вкуса, сотворить новое блюдо, поражающее своей необычностью и неопределённостью, но несомненно вызывающее непреодолимую жажду добавки.
Особенно жарко становилось при первых посетителях, когда все дружно принимались раскладывать приготовленную пищу по тарелкам, стараясь максимально быстро и эффектно подать заказ. И по окончании, невероятное чувство сплоченности и единения царило на кухне, отличная команда выполнила свою работу на отлично, гости остались довольны, с сытыми животами уходили домой, а хозяин с полным кошельком улыбался за стойкой.
Так протекали дни один за другим, в бесконечном счастье, наполненном безмятежностью и безвременье , от рассвета до заката. Но однажды, ранним утром, сразу после восхода солнца, когда все еще спали и лишь самые жадные до жизни плавно расхаживались по территории кепминга, смакуя первые лучи просыпающейся звезды, потягиваясь ото сна, случилось неожиданное. Всю эту чарующую атмосферу спокойствия и неспешности сперва нарушил громкий лай собак, приближающихся к берегу из лесу, затем на песке появилась то ли лань, то ли косуля, длинными прыжками, несущаяся к воде. Самым же грозным персонажем во всей этой кавалькаде оказался индонезиец, стремительно лежащий, словно прыгун через барьеры, сквозь наш лагерь к береговой линии. Ему вслед раздавались пронзительные крики хозяина всего этого миролюбивого уголка "no,no,no,no...". Через мгновение перепуганное до смерти животное уже скакало по волнам и уплывало вдаль, совершенно не понимая, что происходит и чем оно прогневало небеса для такого дикого отношения к себе. Разгоряченный же охотник пытался догнать свою жертву даже в воде, и только толпа взбудораженных наблюдателей остановила его алчные помыслы. Двое знакомых, заядлых серфера, тут же бросились спасать беспомощное парнокопытное, уплывающее навстречу пучине, вдаль от своих преследователей в неизвестность. На своих серфах они гребли изо всех сил, чтобы успеть догнать угасающее животное. Через минуту рыжая голова скрылась под водой и больше не появлялась... Таким трагичным было начало нового дня, несущего жизнь всему живому и вбирающего в себя человеческую ненасытность, неспособность довольствоваться малым.
Мы так долго живем на этой планете, что забыли свои корни. Встрепенуло ли душу и разум этого аборигена реакция приезжих на его поведение, задумается ли он над течением жизни, никому не известно. Безусловно, мы не устраивали трагических сцен и продолжили свои дела, но осадок на душе остался. Горечь от конечности нашего сознания и бренности тел.
Неделя была настолько насыщена новыми встречами, знакомства и, впечатлениями и эмоциями, что пролетела незаметно, на одном вдохе, исполненном невыносимой легкостью бытия. Никто не хотел отпускать нас домой, но нас ждали дела да и говорить до свидания мне в последнее время стало очень приятно. Скучать по близким и полным душам, вспоминать особые моменты и с нетерпением ждать новых встреч, что может бы
|
