|
КАК МОЖНО БОРОТЬСЯ СО СКУКОЙ или КОННОМУ КАЗАХУ 120 ВЕРСТ – НЕ КРЮК
Моя первая незабвенная ночь в юрте, о которой я уже начал рассказывать, пролетела быстро, как всегда все хорошее. Не успел устроиться под тремя одеялами, а уже снаружи какая-то возня, разговоры – и вдруг через верхнее отверстие в юрте ударяет сноп солнечного света. Это Кафар дернул за веревочку снаружи – и открыл специальный войлочный полог, которым это отверстие на ночь прикрывают. После этого очень тактично постучал в дверь. Пригласил его внутрь по-азербайджански. То ли он не понял, то ли мне самому дверь изнутри положено открывать, но он еще раз постучал. Видимо, я правильно догадался, так как сколько бы раз далее мы не стучали в двери других юрт, Кафар ни разу не зашел, пока ему дверь изнутри не откроют, даже если при этом и переговаривался с хозяином через кошму. Вот это этикет, вот это прайваси по-казахски! В мире, где замок вешают только снаружи, чтобы указать на отсутствие хозяев, и никогда его не запирают: вдруг, что-то экстренное, или путнику от непогоды надо укрыться? Говорят, после завоевания Сибири этот обычай и русские переселенцы у прежнего тюркского населения переняли – оставлять двери заимок открытыми, и жизненно важные предметы на виду оставлять. По крайней мере, в деревнях средней полосы и в окно ночью заглянут, и зайти без стука могут, и уходя – все ценное по сундукам спрячут и на засовы двери и ставни закроют.
Короче, с большой неохотой пришлось выбираться из-под теплых одеял, залезать в холоднющие штаны и еще более холодные ботинки. Но когда я дверь открыл, то почувствовал, что уже на улице вполне комфортная температура, внутри юрты – прохладнее. Вот и Кафар после приветствий вошел с ведром воды и рекомендовал дверь подержать открытой, чтобы проветрить и обогреть юрту. Ведро он перелил в рукомойник и подставил снизу. Понаблюдав за процессом, я вдруг понял, что этот предмет – Мойдодыр, тот самый умывальник из маминой из спальни... Дальнейшее обследование раритета показало наличие едва различимых русских надписей с ятями и йерами. Жалко, кадр не удался, фотки не будет. Вот, вещи делали! Еще забавнее: обследовав юрту при свете дня, обнаружил под кроватью огромный... ночной горшок! А я звездами ночью любовался...
Завтракать меня пригласили в эдакую юрту-тандем: фото я уже приводил выше. Я уже думал увидать трехведерный самовар 19-го века производства завода Баташева в Туле, но нет, не привились в Монголии самовары: дерево и уголь – страшный дефицит, поленья нам потом в подарок приносили по одной-две штуки. Меню завтрака было составлено как будто специально в издевку надо мной, диабетиком. Огромное блюдо с пылу, с жару баурсаков, мед, конфеты, сахар... Не стал признаваться в собственной немощи, ел баурсаки с разного вида сырами и творогами, запивал зеленым чаем из термоса, и тем, что мне рекомендовали как айран. В Азербайджане айран – это легкий прохладительный напиток, в оригинале его делают из сброженной молочной сыворотки с солью и льдом, иногда добавляя туда листики базилика и/или огуречный сок. Казахский вариант айрана – это густейший, жирнейший и кислейший вариант кефира. Потом не раз со мной злую шутку будет играть этот феномен омонимии, когда в родственных языках одинаково звучащие слова совершенно другой смысл имеют. Кто бывал в славянских странах – тот понимает. Ем я все это, выпросил еще холодного вареного мяса, собственную горчицу достал, и гляжу, как мои сотрапезники, удивленно на меня поглядывавшие, за обе щеки углеводиками заправляются. Если так дело дальше пойдет, Монголия, где диабет считался редкой болезнью, испытает диабетическую «эпидемию»... А хозяева все пытаются мне то сахар в чаю насыпать, то меду предложить... Развращает, однако, чужая цивилизация...
Долго ли, коротко ли, собрались, да поехали... В общей сложности путь (именно путь, а не дорога, которая кончилась загородом) занял часов шесть-семь. Ехали в гору, т.к. предстояло набрать свыше 1000 метров высоты. За это время раз десять сменилась погода. Где-то на часок остановились под дождичком в святом месте, о котором я в другой части расскажу. Осмотрели и прикупили (наменяли на сувениры? обменялись подарками?) у оказавшихся рядом лошадников пару пластиковых бутылок кумыса. В дороге пить не рискнул, мало ли какой с кумыса эффект. Зря! Впоследствии оказалось, что я его очень хорошо переношу, мне даже нравится. А так, когда очередное изменение погоды раскалило нашу железную лошадку почти докрасна, у нас внутри машины случилась мини-Хиросима. Одна из бутылок долбанула так, что я подумал: «Мина, что ли?». Хорошо, что предусмотрительный Кафар сложил бутылки в тазик, прикрыл плотно брезентом и рюкзачком привалил. А то бы до конца дня отмывали машину, как в «Криминальном чтиве».
Пейзажи вокруг!.. Когда на Марсе появится первая трава, ее выжжет расширяющееся Солнце, и какой-нибудь идиот разбросает над поверхностью кизяки в качестве удобрения – будет самое то! Проехали одно озеро с абсолютно черной водой. Почему бы здесь не встать? Нельзя, говорят, тут мистика какая-то. Соседнее, куда мы едем, в 20 км отсюда, - живое озеро, полно рыбы. А из этого озера в принципе даже воду можно пить, кто пил – не травился, но в нем даже водорослей нет, не то, что рыбы.
Прибыли... В другую климатическую зону. Как такое может быть: ураганный ветер, но все в тумане? Эффект высоты, как раз облачный слой над нами со страшной силой проносит. Еле палатки поставили. Это я Кафару доверился, он сказал, что это ненадолго. И действительно, через полчаса-час я успел на первую вечернюю зорьку (фото 1).
Самый сладкий момент для рыболова! Первые забросы в неизвестном месте. Непонятно все: будет ли клевать, хорошо ли будет клевать, что будет клевать, на что будет клевать? Одно точно понятно – это не место для тайменя: речка-переплюйка, впадающая в этом месте в озеро. Зато для монгольского хариуса вроде ничего...
Сижу так, снасть за снастью меняю, забрасываю-вытягиваю, про все на свете забыл. Нет, не мой день, не клюет! Ветер свое черное дело сделал...И так я этим придурочным процессом увлекся, что только как смеркаться начало, заметил, что на другом берегу, метрах в десяти-двенадцати напротив меня сидит на корточках пожилой казах в халате и тюбетейке и за мной наблюдает. Рядом его лошадь пасется.
- Ас-салам-аллейкум, ака!
- Валлейкум-ас-салам! – оживился он
Далее я обнаружил полное непонимание казахского, а мой визави – азербайджанского. Кафар, с которым мы уже более-менее нашли общий язык за время дороги, по шоферской привычке отдыхать в любую свободную минуту уже дрых без задних. Какие проблемы, с нами же переводчица! Оторвал ее от самоучителей.
Надо сказать, что с момента нашего знакомства я выяснил, что из своих самоучителей Бота выучила слов сто по-русски и немногим больше – по-английски. Плохо, что эти слова, в-основном, совпадали. Так что ценность ее как толмача была, скажем так, лучше, чем ничего. Понял я маленькую хитрость Каната, безобидную, в общем-то. Так, посылая с группами племяшку, учит ее языкам. А посылает, если есть еще кто-то, вроде меня, который и сам худо-бедно объяснится. Зато повариха она оказалась по пятибалльной на шесть!
Дальнейшие наши переговоры на всех известных и неизвестных языках мира надо было на диктофон записывать. Особенно, когда наш визитер решил школьный курс русского вспомнить... Предложил ему выпить чаю. Пока Бота возилась с плиткой и чайниками, я успел еще половить (точнее – позабрасывать спиннинг), а наш гость – всхрапнуть прямо на траве с кизяками. Когда солнышко село, взошла не менее яркая лунища. Попивая вчетвером уже не только чаек, закусывая чем Канат послал и размеренно беседуя, наша компания буквально излучала кванты элементарного счастья. И мне вдруг стало понятно то, что я и так знал, но забыл за будничной суетой: это не за тайменем я сюда приехал, не за ним! Лишь для того, чтобы урвать новых счастливых мгновений... Чего это меня понесло, в пафосном стиле очевидные всем вещи излагать?! А вот пописываю я эти строчки, вспоминаю все, и отголоски того счастья ощущаю. Не такие острые, зато нахаляву! И ведь далеко не первый раз за столько лет. Граждане, пишите о своих минутах счастья, вспоминайте их почаще – догнаться можно! А написавши – и с другими поделиться!
Перезнакомились. Казахские три четверти компании поискали общих родственников и друзей. Расспросили меня поподробнее – кто, откуда, чем занят, состав семьи, на сколько колен родственников помню. Выслушал то же от каждого. Выяснили, что гость наш возле того мертвого озера, в 20 км отсюда, с семьей и стадом стоит. Он видел, что мы проезжали, и понял, что сюда поедем. И НЕ ЛЕНЬ БЫЛО ПРОВЕРИТЬ СВОЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ!!! Сел на конягу – и сюда, за 20 км! А ведь еще назад 20 впотьмах и слегка на грудь взявши цокать!
Стали прощаться. Я для всей его семьи гостинцев-сувенирчиков положил: мандаринов, конфеток, разных полезных в кочевом быту мелочей... Дядька растроганно поблагодарил, и ускакал во тьму.
Ночь в палатке была не столь комфортной, как в юрте, но вполне счастливой. Кроме того то, что морозненько ночью – это хорошо, не проспишь утреннюю зорьку. Кстати, на 2000 м звезды еще более разноцветные...
Утром проснулся от громкого курлыканья. В палаточное оконце увидал чудо – на нашем озере плавают сотни лебедей! На юг перелетают. Достал свою «мыльницу». Стал потихоньку тянуть замок дверной молнии. Примерз, зараза! Дернул посильнее... и кубарем вывалился из палатки. Шум, гвалт, хлопанье крыльев...Да еще и утренний туман – что тут снимешь... Эх, обделил меня Бог фотографическим даром. Ну и хорошо, зато на мир своими глазами смотрю, а не через объектив! Лисица и виноград, короче.
Зато зорьку не проспал. Оделся потеплее, одно из одеял на себя накинул – и на рабочее место. Четыре заброса – и кольца на спиннинге полностью затягивает льдом. Приходится пальцами оттаивать, чтобы лед леску не порезал. Часок я так боролся с природой. Вдруг опять слышу лошадиный топот и всхрапывания. Новый гость? Нет, старый! Уже на другой лошади... и с живым бараном впереди себя через седло. Говорит, подарок привез! М-да, гонка вооружений, т.е. подарков! На разговоры вылезает из УАЗика Кафар. Свежий, как огурчик, хотя все стекла узорами разрисованы. Ты, говорит, ему денег дай, а то он завтра всю отару в подарок пригонит, если отдариваться. А на денежный подарок надо денежным отвечать, или считать, что продал, тогда и эскалации конец. Сколько дать, спрашиваю, тугриков-то нет? Шевелит губами, вычисляет. И называет какую-то смешную сумму типа: 237 рублей! Лезу в палатку, выношу 500, меньше купюр нет. Тогда это что-то типа 2-3 кг баранины по подмосковным ценам. Дарю. У гостя дух захватывает. Такое ощущение, что прямо сейчас подхватится, и второго привезет. Объясняю через Кафара, чтобы не делал этого. И более того, шкуру, голову и ножки пусть как-нибудь потом заберет вот здесь, под камушком. Гость довольно кивает, и скрывается в тумане.
Кафар доволен. Говорит, Канат посчитал, что дорогому гостю (т.е. мне) негоже одним мясом питаться. Где-то надыбал огурцов, картошки морковки, яиц, хлеба, риса, сыра... По принципу – запас карман не тянет. А Кафар-то всего этого не ест. И всего одну тушу ягненка (около 15 кг) положил... Я В УЖАСЕ! Почти по 2 кг мяса на троих в сутки? Да еще этот подарок... Не живым же его возить! Говорю, за неделю не испортится, учитывая постоянное замораживание – оттаивание? Что ты, что ты! В горах ничего не портится! Я как следует заверну куски, они не замерзнут! Ничего им не будет! Бота, вставай, поможешь барана разделать!
Поразительный факт – мясо свежайшим доехало. Хлеб даже не зачерствел. Стерильный воздух, ультрафиолет! Вот вам еще одно радикальное отличие от Индии! Интересно, в Гималаях также?
А теперь, когда я про свой анонсированный УЖАС уже рассказал, дальше просто: чик, и все! Только объясню, почему именно я это сделал. Кафар меня на пушку взял. Хотел поиграть на священном страхе «фарангов» перед забоем. Говорит – иди ка ты в сторону минут на двадцать, пока я и Бота его разделаем, если смотреть боишься. Я ему – ха, меня в 14 лет этому научили! Он – серьезно, и молитву знаешь? Я – все халяльно сделаю! Посмотрим, посмотрим...
Дальше был смех. Я стал прикидывать, где направление на Мекку. Развернул барашку головой туда и начал суру читать. Кафар мне – ты чего! Не туда, а вот туда поверни! Я ему – там восток! Он – а так и надо! Я – там Япония! Мекка – там!..Короче, выяснилось, что он молитву целиком не знает, а только начало. А я знаю только, что молитву читают головой на Мекку, а что барана на восток надо развернуть – никто мне не говорил. Решили пойти компромиссным путем: я поверну барашку на восток головой, вполоборота на Мекку прочитаю молитву, и далее действуем по пунктам, которые у нас полностью совпали. Сказано-сделано... Затих барашек. Кафар уважительно смотрит – молитву на арабском знает! Начал я разделывать. Неудобно, деревца нет подвесить, как меня учили. Спрашиваю Кафара – на что бы тут тушу подвесить? Он говорит, слушай, это который у тебя баран? Я ему – седьмой, кажется... А он мне – а у меня – три тысячи седьмой. Отойди-ка!
И они вдвоем сделали чудо – рожки да ножки остались ЗА ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ. Сидя на корточках! Мне на все это «козлодрание» часа было бы мало. (см. самое безобидное фото 2).
А что же наш благодетель? За утро я так и не дождался даже поклевки. Когда стало жарко даже в майке, я решил это безобразие прекратить, и переехать в другое место. Отобедали, свернули лагерь, сложили под камушек бренные останки... И уже когда мы окончательно были готовы двинуть «по направлению к государственной границе» с КНР, заметили на горизонте пыль столбом... Опять наш поклонник шатл-дипломатии несется. Уже на третьей кобыле... Машет рукой, чтобы не уезжали. «Дави на газ, Кафар», - кричу я, – «Я кобыл резать не умею!!!» Он мне – неудобно, подождем... Бог с тобой, сам на кобыле поскачешь!
А он нам вез две бутылки кумыса и сыр... Это ему Кафар рассказал, как у нас кумыс шандарахнул... Обнялись – и разъехались в разные стороны. Итого, за 24 часа этот человек сделал шесть ходок по 20 км. Надо очень сильно любить жизнь...
|
