|
Похоже, жировые запасы иссякли еще на трекинге вокруг Дхаулагири и сейчас голод быстро догонял меня. Не знаю почему, но перевал Месоканту дался тяжеловато, в физическом смысле. Наверное, просто поднакопилась усталость и сказывалось, что не ел.
Я плелся как сонная муха, не веря, что подъем, когда то закончится.
- He dead if he will not turn around right now – кричит в наушниках руководитель восхождения на Эверест.(BBS Discovery - Everest Beyond the Limit)
- Turn around. Please come back down now because you have not enough time to come back safely today.
Но «упертый» участник не слушает приказа и продолжает подъем. Слишком сильно он стремился к вершине, слишком плохо соображает его мозг.
Звучит банально, но слезы счастья выступили у меня на глазах, при виде показавшегося из-за гор озера. Огромное пространство голубой, открытой воды на высоте порядка 4 900 метров в окружении гигантских гор. Наверное, со временем и здесь будет стоять отели, а пока только лагерь французской экспедиции. Пара не молодых, но подтянутых французов с красивыми дамами и несчетное количество, обслуживающих их непальцев, разбили лагерь с целью наслаждения жизнью и восхождения на Тиличе пик.
Отдельные, просторные палатки кают-компании, кухни и склада, биотуалеты, генератор электричества, еда в избытке, и прочее мракобесие. Маленький город, посреди безлюдных просторов на берегу одного из величайших и красивейших озер.
За время путешествия у меня сложилось впечатление, что много французов и японцев путешествуют по диким, малопосещаемым местам, очень легко и непринужденно, как «к себе на дачу». Из серии:
– может недельку, другую, на лыжах покататься, где нибудь в районе Дхаулагири. Места там тихие, спокойные. Людей немного.
или
- не махнуть ли с подружками, на высокогорное озеро. Это так романтично. Можно прогуляться на ближайший шеститысячник и полюбоваться видами. Нужно только не полениться и самим составить список всего необходимого, чтобы не дай бог не омрачить ленивые дни сладкой истомы досадным недостатком комфорта.
Конечно, я утрирую и вовсе не иронизирую над подобным форматом. Мне кажется, так созвучней передать настроение и видимую легкость существования участников подобных экспедиций.
Французы рассказали о своих планах, поинтересовались о моих, одолжили посмотреть карту и любезно предложили обращаться к ним за любой помощью, но на ужин не приглашали, а я не напрашивался. Такого непосредственного общения, как в базовом лагере Дхаулагири с японцем, не сложилось, и я пошел в одиночестве готовить праздничный ужин.
Кушать хотелось давно и сильно, а из еды была только горсть риса, умещающаяся в половине ладошки. С целью увеличить объем ужина я приготовил рисовый бульон. Как учил в голодное время старший товарищ Миша, окончивший мехмат МГУ с красным дипломом – «кипяток заполняет желудок и создает чувство сытости».
Сказать, что праздничный ужин удался, значит не сказать ничего. Казалось, будто бульон был наполнен ароматом хрустальной атмосферы прекрасного озера, а подготовка и проведение ужина по эстетике и глубине концентрации приближалась к чайной церемонии, в традиции самых лучших мастеров страны восходящего солнца.
На утро пришли осадки и похолодание. Так не хотелось вставать, так хотелось полежать под шепот волн еще денек. Казалось, совершенно нет сил волочить ноги. Интересно, если и дальше лежать, силы будут восстанавливаться или наоборот, убывать. К этому моменту я потерял счет времени и не знал наверняка, какое число и день недели. Смутно я догадывался, что примерно конец первой декады октября. К середине месяца мне нужно быть в Катманду, поэтому я собрался и пошагал обратно в сторону Джомсона.
На свою беду, в одном из описаний этого пути, я прочитал, что с перевала Месоканту не стоит спускаться по крутому, юго-западному кулуару без веревки и ледового снаряжения. Естественно, я не удержался от эксперимента, что нисколько не облегчило путь, а только добавило мне трудностей и ходовых часов. Тропа шла по склону глубокого ущелья и вопреки ожиданиям уводила меня все дальше от знакомых ориентиров. Надежда, достигнуть в этот день поселка Джонсон и устроить банкет по случаю удачного завершения второго акта «Le ballet de la Merlaison» уменьшалась со скоростью приближающегося вечера.
В какой-то момент я потерял тропу и попробовал пойти через лес в направлении военного лагеря. Хвойные деревья, напоминающие смесь сосны с можжевельником, росли неожиданно плотно и путешествие сквозь жесткие ветки с тяжелым рюкзаком негативно отражалось на психике. Привязанная к рюкзаку удочка норовила за что-нибудь зацепиться на каждом сантиметре пути. Наконец я выбрался из леса, двигаясь под горку, но уперся в крутой берег горной реки. Пришлось карабкаться обратно через лес, только теперь уже вверх.
Темнота застала меня на тропе. Я побаивался, что заблудился и с рассветом придется возвращаться назад в поисках верного пути.
Разворачивающиеся в джунглях южной Америки трагические события не добавляли оптимизма:
- I couldn't walk anymore and I wish to fall down.
- The only way out of the nightmare is suicide.
BBS Discovery - I Shouldn't Be Alive/Heart of Darkness
Я смирился с тем, что праздничный банкет сегодня не состоится и лишь мечтал как можно быстрее достигнуть зоны шиповника, что бы на вечер было, что пожевать к чаю.
Дойдя на следующий день до военного лагеря, я решил не обходить его, а пройти через лагерь. Несколько смущала колючая проволока, амбразуры укреплений, и запрещающие надписи на подступах к территории. Встречные солдаты, после оживленной беседы, на вопрос, можно ли пройти через лагерь подозрительно долго совещались и сказав как-то неуверенно – «окей, Сэр», испарились вместе с посудиной полной куриных яиц, от которой во время разговора я не отводил глаз.
Я прошел беспрепятственно половину территории, но у здания штаба военные попросили меня задержаться. Усадили на стул и стали задавать разнообразные вопросы: «откуда я иду, где я провел предыдущую ночь, что у меня в рюкзаке, кто я по профессии, есть ли у меня жена и так далее.
Я сказал, что жены нет, но один серьезного вида военный заявил, что я их обманываю.
- Я тебе не верю. Ты нас обманываешь.
- В чем я Вас обманываю?
- Что у тебя нет жены.
Сказано это было так, будто я их обманываю во всем, а на этом вопросе попался.
Я не мог понять в каком качестве они меня воспринимают. То ли я гость и у нас непринужденная беседа, то ли я нарушитель и выясняется глубина моей вины.
Я объяснил, что если была бы жена, то я бы тут не гулял, потому, что жена так устроена, что пришлось бы дома сидеть. Объяснение показалось убедительным, женатые непальцы одобрительно закивали и обстановка потеплела.
Периодически подходили новые военные, как мне показалось по мере нарастания старшинства и неформального авторитета, и задавали свои вопросы. Очередной «дознаватель» спрашивал меня на «английском», которого я никак не мог разобрать.
- Ты, что английского языка не знаешь? – немного раздосадовано, наконец-то произнес он понятную мне фразу.
Это был очень важный военный, мне неловко было сказать, что я понимаю английский его подчиненных, но не его. Я извинился и промямлил, что-то насчет трудностей с восприятием произношения.
С тяжелыми мешком на плечах, под музыку сотового телефона, в каком то экзотическом, крадущемся танце появился очередной служащий Непальской армии.
По его манере держаться и поведению других, казалось, что это самый важный человек в этой компании. Он снял ношу на землю, выключил телефон и спросил, с важным видом и наступательной экспрессией в голосе:
- Ты знаешь кто я!?
Строгость вопроса наводила на мысль, что я, скорее нарушитель, а не гость. Ощущая неловкость от того, что я сижу, разговаривая с таким важным человеком, я встал и ответил, глядя не него сверху вниз:
- Нет, не знаю кто ты такой.
Вот досада, как то невежливо получилось, как будто я ему вызов бросаю. Я не подумал, что он ниже меня. Уместней было сидеть, что бы он как хозяин положение взирал сверху.
- Сиди, сиди, отдыхай – «правильная» субординация восстановилась
- Я солдат Непальских вооруженных сил! – торжественно просветил он меня.
Да, а вопрос и в самом деле был не из легких, с подвохом. В жизнь бы не догадался, что около штаба военного лагеря встречу военнослужащего.
- А ты знаешь, что скоро в Непале состоится фестиваль и будут танцы?
Все-таки я, скорее гость, а не подозреваемый, успокоил он меня этим вопросом.
Когда речь зашла об удочке, мое объяснение, что ходил ловить рыбу на озеро Тиличе, окончательно убедило присутствующих, что я самая глупая белая обезьяна, которую они когда либо встречали, и теперь понятно, почему у меня нет жены и почему я накануне спал в кустах, в трех часах ходьбы, от их лагеря.
- Ты голодный? Хочешь есть?
- Не знаю. Два дня не ел. - немного замешкался я. Осознал, что не чувствую, хочу я есть или не хочу. С одной стороны я уже очень привык к такому состоянию, с другой стороны, при мыслях о еде, какая-то затаенная грусть и надежда на лучшую долю возникала из глубин подсознания.
Но замешательство продлилось недолго. Я вспомнил солдат с тазиком полным куриных яиц. Начал заводиться, радоваться, что поем и пойду дальше со свежими силами. Наверное, сейчас в военной части будет обед и я как раз вовремя зашел.
- Да хочу. Спасибо большое – я уже предвкушал, какие будут блюда и размер порции.
- Ну тогда ладно, иди друг. Тебе еще долго идти – неожиданно обломили меня с праздничным обедом, новые знакомые.
По сложившийся традиции на подступах к поселку предстояло очередное испытание яблоками, но в этот раз я не смог устоять. СЭР бессовестно перелез через забор, натряс полную запазуху яблок и обожрался ими, развалившись на тропе, не дожидаясь долгожданного праздничного обеда за сервированным столом.
|
