|
Лобстер.
Утром первым делом я посмотрел, что происходит в поселке. Из вчерашних знакомых, увидел только мужчину на крыше. Он сонный и помятый, сбрасывал по лестнице вниз свой матрац. Сам он тоже спустился, с видом человека не прочь поспать еще часок, но из-за солнца это было уже невозможно.
Проснуться утром, и увидеть из окна, берег океана и рыбацкий рынок, мечтает любой, кто в детстве читал «Старик и море». В этот день эта мечта осуществилась сама собой, без малейшего усилия с моей стороны. Пусть это другое море и другие рыбаки, но Хемингуэй посеял в душе одного из своих читателей зерно, которое долго прорастало, и вдруг... будучи уже взрослым, я вижу то, что он написал...
В море еще были видны лодки. Большинство же уже были на берегу. Рыбаки вытаскивают улов, и незамедлительно начинается торговля. Свежая рыба...
Современного человека и то, что он ест, всегда разделяет время. Я покупаю в супермаркетах продукты за день до окончания их срока годности. Это происходит слишком часто, чтобы быть случайностью. Это система по выжиманию максимальной прибыли – купить дешево лежалые продукты у неудачных оптовиков и выложить перед движущимся конвейером покупателей по обычной цене. Пока, эти коробки, пачки, пакетики и бутылки кочуют по полкам, дожидаясь обозначенного заранее конца, за это время, можно было бы сделать что-то важное, например, выносить ребенка или построить дом. Мы привыкли, есть старую, упакованную роботом, еду. Чтобы быстро продавать продукты, их взвешивают автоматически во время производства, и за отклонениями веса строго следят и контролируют. Поэтому их можно просто брать и нести на кассу. Такому же контролю подвергают упаковку, маркировку, шрифт, емкость, обертку. Любой цвет, в который окрашены вещи промышленного производства, соответствует маленькому блеклому квадратику, обозначенному номером в международном классификаторе цветов и оттенков. Фрукты и овощи тоже проходят сортировку и отбор. Разве существуют в природе деревья, плодоносящие такими на удивление сферическими зелеными яблоками?.. Все загоняется в одинаковые обезличенные механические формы. К такому же образцу одинаковости стремится и сервис в развитых странах. Общение тоже утрачивает искренность, и жизненное разнообразие... Окружающий мир становится до тошноты эффективным, технологическим и похожим.
Когда каждый день видишь одни и те же марки машин на улицах, одежду на людях похожего покроя, с привычными надписями... покупаешь те же самые, одинаково упакованные продукты, делая рутинный круг с тачкой в безликом супермаркете, где хлеб, и самое необходимое всегда в самом конце, ну понятно почему...
Мясо на пенопластовой тарелке, в пленке, подсвеченное в витрине красной лампой... когда доносишь до кассы, видишь синюшные пятна под пленкой... Рыбу я не покупаю вообще. Брезгую. Сколько лет назад ее заморозили в Норвегии или Финляндии?
Этот современный рукотворный стерильный рай не оставляет места для экспромта, и уверенно вытисняет все живое. Рано или поздно, придет очередь и человека, как последнего полезного живого организма среди машин и технологий. Я легко представляю шестиполосное шоссе движущегося по навигатору транспорта, где лишь изредка еще сидят люди.
В Индии еще очень много вещей, которые люди делают сами, своими руками у тебя на глазах. Рыбаки лучший пример того, как это происходит. Они продают рыбу, которую удалось только что выловить. Завтра утром все повторится снова, и никаких гарантий и квартальных планов производства. Живой непредсказуемый прекрасный мир.
За завтраком мы ели фруктовый салат. Кубики ананаса в нем были свежие, неодинаково нарезанные. Все скатерти за всеми столами были в пятнах разных форм размеров и оттенков. Стараясь угодить изо всех сил, официанты в белых рубашках, с черным ободком внутри манжет и на воротнике, все-время что-то забывали и путали. Все вокруг происходит без малейшего плана на будущее. «Завтра» – не существует. Может в этом и состоит секрет всеобщего жизнерадостного настроя? Нет будущего – нет забот.
Позвонил Женя, и сообщил, что в храм на острове сегодня паломничество, попасть будет нереально, он предлагает выезжать сегодня дальше. Как предусмотрительно я назначил Кессавану выезд сегодня утром... Мы расплатились карточкой, без каких либо надбавок за роскошь, и с некоторым сожалением, что не удалось хорошо побродить по окрестностям, двинулись дальше. Кессаван в машине передал мне местную сим карту, и сообщил, что положил на нее остаток денег. Мне нравилось его поведение, и отношение к своим обязанностям все больше. На блок постах он без цыганского оглядывания через плечо в ожидании возможных денег, сам доставал свое потертое маленькое портмоне, и платил все сборы, как и было оговорено. В самом начале, он попросил 5 рупий, потому, что не было сдачи. У меня была монета, и я ее дал, опасаясь, что всю дорогу будет продолжаться вымогательство. Но ничего подобного не происходило. Я все больше убеждался, что мои подозрения по поводу «мошенничества и подвоха на каждом шагу», слишком преувеличены, и я начал расслабляться по этому поводу. Тем более мы дали себе обещание быть богатыми и знаменитыми в этом путешествии...
Нужно сказать, что после того как Кессаван увидел, что мы ориентируемся на хорошие гостиницы, и при этом ведем себя спокойно, и без барства, он проникся к нам уважением. Нам определенно повезло с водителем. Желая угодить, он предложил по пути в Варкалу заехать в храм, который он хотел бы нам показать. Не знаю, где он находится, и как называется, но башня из белоснежных скульптур была восхитительна. Рядом были гигантские деревянные колесницы, все в резьбе. Как сказал Кессаван, эти колесницы люди приводят в движение во время фестивалей. Для этого нужно дружно потянуть за канаты. Судя по размеру колес, которые выше человеческого роста, весь городок должен для этого собраться от мала до велика. Хотя в Индии собрать толпу плевое дело, был бы малейший повод.
На ступенях облагороженного водоема женщины стирали белье.
– Вы хотите зайти внутрь? – Спросил Кессаван.
– Нет, нет, нет. Мы любим смотреть только снаружи. – Ответил я, помня, что уже вчера исчерпал свой предел возможностей в этом вопросе. – Только снаружи!
Когда мы вернулись к нашей машине, оказалось, что она припаркована одним колесом в мусорник, откуда мирно питаются козы и собаки. Редкое сходство гастрономических вкусов таких разных животных.
Далее Кессаван предложил заехать посмотреть дворец раджи. Интересные здания амбарного типа с деревянной крышей. Внутрь из-за множества экскурсантов мы не пошли. Люди ждали в тени, и когда одна группа заходила внутрь, другая перемещалась под дерево на их место и так далее. На улице было жарко, кондиционер в машине нас очень выручал. Дорога была плохонькая без разделительной, и встречные машины часто оказывались у нас перед бампером.
Водитель наших друзей уже связался с Кессаваном и сообщил, что они уже подъехали к какому-то городу, и ждут нас. Через какое-то время мы увидели их джип. Рядом с пассажирской дверью стояли два нищих. Мы припарковались. Дожидаясь отлучившегося куда-то Женю, я пересел в их машину, и оказалось, что нищие толкутся здесь, потому что Катя им показывала ноги... Я ничего не сказал, но мне это не понравилось. Возможно, в этом вопросе срабатывают мои запреты, и я однобоко смотрю на эти вещи. Но честное слово, мне нравятся наши славянские девушки в нашей славянской среде. Чем меньше на них одежды и чем выше каблуки, тем лучше. Но здесь это как-то не то. Нет той легкости, нет того флирта... нет той безопасности.
Пришел Женя, и мы разложили карту на капоте нашей машины. Проходившие мимо двое мужчин остановились, пристроились вместе с нами в круг. Переглядываясь, они рассматривали карту, и слушали нашу беседу. Это выглядело естественно, и как само собой разумеющееся. Ни у кого не появилось желания что-то им сказать. Умеют все-таки входить в контакт. Мы свернули карту, местные обнялись, и пошли по своим делам дальше.
Женя стал объяснять план посещения храма в этом городе. Их водитель, веселый дядька с пузом, сказал, что вход для иностранцев в него запрещен в это время. Ехать бесполезно. Женя резко отреагировал и сказал:
– Мы едем в этот Храм. Все!
Было видно, что такие разговоры у них происходят постоянно. Наш водитель ничего не сказал, но было видно, что к Жене он стал относиться конфликтно. По пути, мне понадобились усилия, чтобы объяснить, что Женя в нашем кругу «босс», и как он скажет туда и поедем. Неизбежность разделения наших экипажей становилась для меня все очевиднее.
Мы подъехали к храму, вышли из машины и ощутили на себе всю прелесть зимней Индийской погоды. Жара стояла жуткая. Первым делом все очень единодушно решили посетить туалет, направление на который без труда определили по запаху, и заплатив символические деньги уже были внутри зловонной постройки с множеством перекошенных грязных дверей с надписью Ladies. Я решил не обращать внимания на дискриминационную составляющую этого процесса, и переступая с одного сухого места к другому зашел в ту кабинку, которая была открыта. Туалет был прямого падения и напомнил мне пионерское детство. Выходя, я не удержался и сфотографировал. Тянет все-таки человека к фекалиям.
Пока Женя пытался выяснить возможность попасть в храм, о чем я с ужасом думал если честно. Я увидел ларек, обложенный кафельной плиткой, довольно чистенький, с холодильником для напитков и в продаже там были пирожки...
– Была не была. Дайте мне пожалуйста вот тот пончик.
Продавец, взял обрывок газеты, и схватив маслянистый комок из теста, протянул его мне. Внутри оказалась начинка из рыбы и перца чили. Это было остро и вкусно. Никаких негативных последствий, это мне не принесло. В итоге можно сделать простой вывод: «не питайтесь из мусорных баков». Часто глядя на новое заведение, легко можно увидеть, что антисанитария является обязательным компонентом всех кушаний, а иногда старенькая лавка, выглядит ухоженной, и не обделена заботой владельца.
Наши оба водителя тоже купили себе по пирожку, и мы втроем ели их стоя на солнце. Супруга предусмотрительно спряталась в тень. Наши знакомые пытались с Женей попасть в храм, но там что-то не ладилось и процесс начал затягиваться. Мне после перченой рыбы захотелось пить, я угостил супругу водой, и купил еще три стеклянные запотевшие бутылочки кока-колы. Продавец их открыл, вставил в каждое горлышко по изогнутой соломинке, но брал их не за кончик как здесь принято, а за гофрированный перегиб. Молодец, соображает. Я угостил водителя наших друзей, он с удовольствием принял бутылочку, а Кессаван как-то опустив глаза заскромничал, и согласился только увидев, что бутылок три, и они уже открыты. Пил он, как то, отворачиваясь в сторону, без удовольствия и держал бутылку отдельно от себя.
Мы супругой обошли вокруг храма, я радовался, что внутрь не пускают, я бы не выдержал еще одной медитации в зале 1000 колонн. Храм давно не был на реконструкции, скульптуры почернели, между ними в небе росли деревья. Крыша строений вокруг была с деревянной резьбой, похожей на ту, что мы видели в замке раджи, куда нас завез Кессаван.
Женя был расстроен, нас не пускали, попытки его договориться провалились. Их водитель праздновал победу, наш злобно озирался. Женя предложил, пройти вокруг рынка и поискать школу местной борьбы. Он только что видел людей с логотипами школы на футболках.
– Здесь очень интересный вид единоборств. Англичане его запрещали, как могли, и по этому он не получил такого развития как в Японии или Китае, но на это стоит взглянуть. Если повезет, можно будет с ними поспаринговаться. – Предложил он.
Его задумка родившаяся прямо сейчас, не нашла отклика в моем, измученном жарой организме.
– Нет. Мы лучше двинемся дальше. Давайте встретимся в Варкале сегодня. – Ответил я за себя и супругу.
– Хорошо, удачно вам доехать. – Спокойно ответил Женя. Что мне нравится в нем, так это то, что он не липучий. Мы простились и поспешили сесть в нашу машину, где сразу же был включен кондиционер. Кессаван злобно ликовал:
– Я говорить ваш друг не пустят храм! Я говорить только для индус! Вы мне не верить!
Чтобы сменить тему я, спросил:
– Скажи, Кессаван, а ведь ты не пьешь кока-колу в обычной жизни?
Он чуть смутился:
– Нет, не пью.
– Потому что это ядовитый напиток? – Предположил я.
– Да, это плохо для здоровья.
Тут я догадался:
– Скажи, а ты занимаешься йогой?
– Да. Я делаю упражнения и медитирую. – На ходу он потянулся в бардачок, и достал какую-то бумажку. – Вот, я учился две недели у учителя, окончил курс, и получил этот сертификат.
Это больше было похоже на квитанцию большого размера, где стояло название школы, сумма в 1600 рупий, длительность обучения две недели, и фамилия Кессавана. В дополнение к сертификату имелась методичка на тамилнадском языке с иероглифами, где единственным читабельным для меня местом была картинка человеческого тела с точками и линиями.
– Теперь понятно почему он так выглядит. – Сказала супруга. – Тело сухонькое живое. Психика сбалансированная. Он не смог просто тебе отказать, когда ты угощал его кока-колой, и выпил ее через силу из уважения.
Да, я действительно не разобрался сразу, нехорошо получилось. Практически принудил человека. Сам ненавижу пищевой терроризм: «ой ну покушайте», «ну что же вы не берете», «вот еще попробуйте это», «как же так прийти в гости, и не поесть?» и все из этой серии. Я уверен, что многие люди сидят в своих жилищах, и только и ждут, как бы к ним в ловушку попалась неразумная жертва. Под видом национального гостеприимства начинается назойливая пытка продуктами питания, основным преимуществом которых считается высокое содержание калорий и низкая цена в момент покупки. Мучить гостя кулебяками «по моему рецепту», такая же гадость, как лишать свободы любым другим способом. Уж лучше голодная смерть, чем застенки пищевого рабства.
– А второй водитель тоже занимается йогой? – спросил я, пытаясь провести параллель между кока-колой и физическими упражнениями.
Кессаван улыбаясь, потрусил головой, и сказал: «No». Потом снова заулыбался, наверное, вспоминая его живот.
По дороге в Варкалу, наш водитель предложил заехать в Kovalam, (не путать с Kollam) и там пообедать. Предварительно сделал остановку, и показал озеро среди джунглей и каменных скал. Красивое место, но я понял, почему на дорогах так много плакатов: «не используйте пластик, спасите Индию». С дороги в озеро бросали бутылки все кому не лень, и итог был очевиден.
Выразив неудовольствие по поводу упрямства Жени, водитель теперь считал себя обязанным обеспечивать наш досуг, и старался, чтобы мы увидели красивые места. Мы решили, довериться ему в этом вопросе, и в итоге не пожалели. Я в очередной раз утвердился в мысли, что путешествие нужно планировать и готовиться, но когда уже приехал, то нужно почувствовать, куда дует ветер, и правильно поставить парус, иначе рискуешь все время налегать на весла против течения.
Некоторое время мы спускались по узкому серпантину среди сувенирных лавок, и было понятно, что море уже близко. Припарковались мы на пологом берегу, в тени под пальмами, среди других автомобилей. Райское место. Действительно красивое. Чуть в стороне начинались магазинчики, пансионаты и ресторанчики, оформленные в виде набережной. Мы отправились вдоль бухты, с твердым намерением попробовать свежую морскую живность.
Океанские волны накатывались на пологий берег. В этом месте был очень длинный прибой. Люди вставали с лежаков и долго шли по щиколотку в воде, пока наконец, глубина не оказывалась достаточной для купания. Почти любое побережье это всего лишь: песок, вода и горизонт, но человек на берегу океана выглядит гораздо меньше, чем на море. Океан действительно большой.
– Купи мой барабан. – Сказал с московским говором торговец-индус, и выбил на нем ладонями ритм.
На пляже под зонтами на лежаках люди в плавках и купальниках мазались кремом, и иногда выходили купаться. Их было не слишком много, комфортное спокойное количество. Пройдя почти до самого конца бухты, мы вернулись до половины пути, и зашли в понравившееся заведение. Как мы его выбрали? Как обычно, прислушиваясь к впечатлению, производимому объектом. При должном навыке, всегда посещаешь только хорошие рестораны – это не сложно.
Курорт везде курорт. И официанты на набережной, отличаются от своих коллег в сухопутной части земли. У воды, в сезон, они все находятся в отпускном ажиотаже и слишком шустрят. Когда нам показали возле входа небольшой бассейн, в котором в воде ползали лобстеры... судьба выбора была решена. В меню лобстер шел на вес. Все равно обманут решил я, и мы выбрали блюдо по фиксированной цене, включающее в себя: лобстера, кольца кальмаров, креветки большого размера, королевскую рыбу, акулу, и кокосовый рис.
– Нам этого хватит на двоих? – В ответ официант только заулыбался, и спросил, что мы будем пить. Мы заказали сладкий ласси (йогурт) и несколько фрешей из ананаса.
Когда принесли фреши и ласси, я понял, что с выбором мы не ошиблись. Маша нас предупреждала, что с соками «бывает разводняк», т.е. их разводят водой. Но здесь был не тот случай. Густой, холодный ананасовый фреш... Когда я о нем вспоминаю... эх засуну ананас в блендер как-нибудь!
На столе стоял в вазочке необычайно красивый тропический цветок.
– Как называется это цветок? – Спросили мы зачем-то официанта. Официант не знал. Спросил своего коллегу, тот спросил администратора.
– Цветок. – Ответил администратор.
– Цветок. – Передал коллега.
– Цветок. – Сообщил нам официант, пожимая плечами. Вся компания дружно смеялась вместе с нами.
– Вот растет же у них тут этих цветов, что они даже не знают названия, просто срывают и ставят на стол. – Восхищалась супруга. Когда она, как и каждая привлекательна женщина, захотела воссоединить свое очарование и природную красоту цветка воедино, и решила его понюхать. Ну вроде как: «все красивое тянется к прекрасному», то на лице у нее осталась ярко желтая пыльца от длинных усиков растения.
– Быстрей вытирай лицо. Вдруг он ядовитый! Никто даже названия не знает. – Она проворно извлекла из жлобовничка влажную салфетку, и оттерла пыльцу.
– Знаешь, что? Здесь уже начинаются джунгли, ты больше так не нюхай все подряд. Если даже местные не разбираются, что тут растет, то нам уж точно лучше быть поосторожнее. – Предостерег я. В этот момент нам подали шипящую еду.
– Ух ты! – Сказали мы одновременно. Официант улыбался и был рад, что угодил. Это было выше самых смелых ожиданий. На деревянном блюде, в чугунной сковороде, лежали полукруглые капустные листья и в каждой такой тарелке, было все что мы заказывали и лобстер в том числе. Приготовить морепродукты вкусно довольно сложно. Кто пробовал пожарить креветки самостоятельно, так чтобы они были не сырыми, но и не резиновыми, то знает, что это практически невозможно. В отличие от всех других продуктов, здесь счет времени идет на секунды, температура на доли градуса. Это искусство. В этой кафешке, повар этим искусством владел. Как здорово мы поставили парус... доверились окружающему миру, и так хорошо все сложилось. Океан, солнце и лобстер.
– А ведь это наш первый в жизни лобстер. – Призадумался я. – Ведь до этого он существовал для нас, как книжно-киношный символ, но никак не как продукт питания. По сути это большая жирная креветка. Мутант, мастодонт, амбал среди мелкого планктона, но сколько же вокруг него страстей. Это больше чем еда, лобстер это почти религия, и мы только, что его съели. Без сожаления. Счет составил 1450 рупий, не решаюсь представить, сколько будет стоить это же блюдо на родине.
Когда мы вернулись к машине, тень уже передвинулась, водитель спал внутри и не замечал жары. Мы его разбудили и тронулись в Варкалу.
Мы проезжали мимо продавцов кокосовых орехов, и Кессаван предложил остановиться и попробовать. После моего акта насилия с кока-колой, я не имел возможности отказаться, и мы приняли местное угощение, причем водитель пытался заплатить, но я настоял и заплатил 45 рупий за троих. Получилась та же цена, что и в первый раз. И там и здесь на продали не как белым туристам с наценкой, а по обычной гражданской цене для своих. В очередной раз я убедился, что отношение к деньгам у индусов не всегда суетное и беспринципное. Когда мы выпили свои орехи, я увидел, что водитель вернул свой орех продавцу, тот рассек его пополам, и Кессаван широкой щепкой снимает мякоть внутри ореха и ест. Мы попросили сделать нам тоже самое, и оказалось, что химическая начинка батончика баунти, имеет мало общего с «сочной мякотью кокоса». Как все искажено в современном мире, где реклама является единственным источником информации. Оказывается то, мир на самом деле другой...
|
