|
А до этого момента мы жили в ашраме у мамы Аммы в Амритапури. Хорошо жили. На раздельных двухэтажных кроватях – и это ура, потому шо по большому секрету, тсс... Гу меня избивает по ночам. Ногами. Одной ногой по голове, а другой в нос. Я конечно мщу за это. Абзываюсь. Гу у нас, как вдруг неожиданно оказалось, педагогическое высшее, О! и я ее непедагогично педагоглю. Вот у меня вопрос созрел всвязи с такой обстановкой: почему все педагоги так не любят двоешников? За что? Это не педагогично. Тем более еще и избивать их во время сна. Сон – это важно. Потому что если ты только лег послушать комаров а вставать через час и трястись на одной ноге в Индийском ля-колбасе и припевать «Вот ля-колбас пустой, он предмет простой...» – тут уже никакое высшее никак не спасет. Как однажды сказала великая Хикари (цитата): – «Я затрахалась не спать по ночам!» - и по-моему это красиво. И нинада чистоплюйствовать! Это не уместно. Вот например, идем мы с Гу по Форту Кочин, по тенистой улице на европейский лад, сувенирщики там всякие... и вот кричит нам один: «Макака – пакака! Макака – пакака!» Кричит и руками машет, улыбается, зовет сувениры пасматреть. Стоп! Разворот, глазной прищур: ты понимаешь что ты говришь? По глазам видно, что нет, что-то совсем другое, что-то доброе и хорошее видится ему в слове Макака – пакака... Какой-то русский гад отдохнул... Это не педагогично.
Вообще мы не раз нарывались на индийские шуточки по поводу белых манки, и как научила Лина отвечать – «А еще и говорящая!» - просто в один момент накипело. Накипело значт примерно на водопадае. Прыгаю по камням, красотой любуюсь, вдруг голос «Манки! Манки!» Остановилась, прислушиваюсь как в спину кричат, что-то внутри взрывается – поворачиваюсь и говорю, прямо в глаза, ЧЕТКО И ВНЯТНО: Кто манки? – «Манки!» - был ответ мне в глаза. Ну, думаю, все! Драка! – Кто манки – я ? ты? Кто манки? – да вот, манки, под деревом сидит, вот же, смотри... Смотрю, сидит, малуся, худое, голодное, пакет от сока жадно грызет... Стыдно стало, трудно описать. И от стыда скормила Манки пачку печенья...
Да, так вот, жили в ашраме – посуду металлическую сами каждый за собой мыли песочком с пеплом (или порошком – не разберешь). С Аммой обнимались, песни слушали, Ом медитировали, соседкам израильским удивлялись. Правда грешили на всю катушку - в курилке курили – кокосы и масалу пили. У нас тут свой кружок курильщиков образовался – все русские да франзуцы грешники, веселая компания. Флаг Украины разворачивать не стали – решили пусть ашрам остается индийской территорией. А еще у меня друг особенный появился – черный козленок, он научился называть меня мамой, только по своему, по козлиному. Полюбила я его и абнимала каждый перекур. Как Сабака. Как Сабаку. Ой. И еще с Гу ходили по округе за картинками ( в самом ашраме снимать нельзя). Это наша главная Сева, решили мы. Подробности и впечатления об ашраме потом.
Работа мастера Гульнары Манеевой:
|
