По Индии Верещагин путешествовал не один, а с женой. А она писала путевые заметки, которые потом были изданы книгой "Очерки о путешествии в Гималаи г-на и г-жи Верещагиных". Благодаря ей мы можем не только увидеть Индию глазами художника, но ещё и почитать, что они про это думали. Поражает, насколько Индия в глазах наших соотечественников 140 лет назад, с одной стороны такая же, как и сейчас, а, с другой стороны, всё-таки совсем другая -действительно экзотичная и местами опасная. На горе Джонгри, где сейчас на потоке водят туристов в походы, Верещагин с женой чуть не погиб от холода. Впрочем, что за русская упёртость тянула его в одиночку в Гималаи в январе, хотя все его отговаривали?
У жены его отменное чувство юмора, местами переходящее в сарказм. Жила бы она в наши дни, точно была бы популярной блогершей.
Вот лишь небольшие отрывки из этих записок. Очень рекомендую прочитать всё целиком.
"Мы поплыли по чудному широкому руслу Ганга. По берегам и на островках видно множество крокодилов, греющихся на солнце. Они нажираются трупами индусов, ежедневно бросаемых в святую реку, что, как известно, считается у этого народа вернейшим способом препровождения душ в Рай".
"Лама, почтенный старичок, толкался около разных домашних дел, не выпуская из рук маленькой молитвенной машинки, которую вертел, приговаривая: "Ом мани падме хум! Ом мани падме хум" и т.д. Когда муж написал этюд храма, он сказал Ламе: Постойте немного, я напишу вас! - Хорошо, давай один рупи. - Сначала постойте, потом я дам. - Нет сейчас давай, а то не буду стоять. - Взявши рупию старик честно выстоял, пока фигурка его не была кончена".
"Человек, который должен быть набрать нам кули, т.е. носильщиков для переноски в горах наших вещей, взявши наши 100 рупий на материю и работу, отправился хлопотать, но оказался скоро в таком непозволительно пьяном виде, что мы должны были отнять у него деньги. Он уверял, впрочем, что это одно недоразумение, так как, кроме чая, он никогда ничего не пьет, - но, вероятно, чай крепкий".
"Базар в Дарджилинге не представляет ничего особенного, характерного, против индийских; продавцы по большей части те же индийцы Баньи - члены касты, которая боится, как величайшего греха, умерщвления какого-либо животного от слона до блохи включительно, но в торговле без зазрения совести обманывающая и обвешивающая".
"Подъем к монастырю был очень труден. На одном из поворотов я чуть-чуть не полетела с лошадью в пропасть. Пони мой оступился на холме, и глупый саис (конюх) так крепко дернул его, что он перепугался и попятился в сторону от дороги; задние ноги его скользнули вниз; я закричала и почти выпустила из рук поводья, когда на счастье один из носильщиков успел подбежать и спасти меня".