Недавно вышел первый том академического перевода "Рамаяны". В него вошли первые две книги из семи: "Балаканда" ("Книга о детстве") и "Айодхьяканда" ("Книга об Айодхье"). Перевод самого П.А. Гринцера. Издание посвящено памяти В.Н. Топорова.
Перевод поэтический. Вот образец того, как в нем переданы шлоки:
"Когда добродетельный риши
Увидел, что несчастная птица
Убита жестоким нишадой,
Им овладело чувство скорби.
И, повинуясь этому чувству,
Сострадая рыдающей самке,
Осуждая сотворенное зло,
Он произнес такое слово:
"Да лишишься ты, нишада,
На веки веков покоя
За то, что убил самца краунча,
Завороженного любовью!"
А вот мои впечатления:
"К моему удивлению, оказалось, что эти две древнеиндийские эпические поэмы совершенно по-разному написаны. Если Махабхарата, по индийской классификации, является "ихтиасой" - "сказанием о реальных событиях", и прозаический перевод ей, похоже, не мешает, то "Рамаяна" - "адикавья" - первая поэма (без всяких кавычек). Не зря Гринцер перевел ее в стихах, хоть и настолько свободных, что сам посчитал их прозой. Рамаяну нужно воспринимать именно как поэтическое произведение, иначе она будет вызывать недоумение. В ней слишком многое строится на чисто поэтических приемах: повторы начала или конца шлоки, пространные описания, длинные цепочки сравнений. Для меня уже это было неожиданностью.
Сюжет "Рамаяны" широко известен: есть масса пересказов для детей и замечательный литературный пересказ Эрмана и Темкина. Я знала, о чем пойдет речь в первых двух книгах. Но оказалось, что ни один пересказ характер главного героя до конца не раскрывает. Он проявляется в тончайших нюансах, которые даже в самом качественном пересказе неизбежно теряются. Я знала, что Рама стал жертвой придворной интриги и был вынужден уступить царство брату и уйти в изгнание из-за неосторожного обещания, данного его отцом. Но как весело, задорно и с каким достоинством он отказывается от престола! Каким беззаботным он притворяется, утешая мать. Как деловито обсуждает с Лакшманой, что нужно сделать в первую очередь. И только в разговоре с Ситой прорывается тревога: Рама просит жену по возможности не упоминать о нем, чтобы новый царь на нее не разгневался. Но Сита твердо намерена следовать в изгнание за мужем, хоть очень смутно представляет, какие трудности ждет ее в лесу. Немного позже она пугается при виде отшельничьего платья из лыка - и все-таки решение ее непреклонно. Что еще характерно для Рамы - совершенно естественное, не натужное внимание к окружающим. Старые брахманы не поспевают за колесницей - Рама сходит с нее и беседует с почтенными мужами. Горожане всерьез намерены следовать за ним в лес - Рама с Ситой и Лакшманой встают чуть свет, ускользают от верных подданных и запутывают следы, чтобы таким образом заставить людей вернуться домой.
Братья Рамы Лакшмана и Бхарата достаточно точно описаны в пересказе. Лакшмана немного похож на Бхиму - вспыльчивый, резкий в суждениях, стремящийся как можно больше взять на себя, чтобы оградить от трудностей Раму и Ситу. Бхарата попал в крайне неприятную ситуацию: он не собирался отнимать царство у Рамы, но из-за интриги матери теперь вынужден всем доказывать, что за ним нет никакой вины. В итоге он остается править царством, как наместник Рамы: тот намерен провести в лесу 14 лет во исполнение отцовского слова.
А Кайкейи знаете, на кого похожа? На барышень, которые берут пример с персонажей из мыльных опер и дамских журналов. Только у нее в качестве "источника информации о том, как бывает у людей" - сплетница-служанка.
Что еще неожиданно: тот же Гринцер все время подчеркивает, что героями "Рамаяны" движет чувство долга. Подразумевается, конечно, дхарма. Да, они действительно много о ней говорят. Но у меня осталось впечатление, что их понимание долга - причем у всех - обусловлено тем, что все они - родители, сыновья, братья, супруги - очень любят друг друга. И именно это, а не абстрактные обязательства, диктует их поступки. А глупая Кайкейи просто не поняла, что Рама и Бхарата ни при каких обстоятельствах не пожелают стать соперниками."
Не могу удержаться от цитаты. Вот как Рама уговаривает брата занять царский престол:
"Ты будешь, Бхарата, владыкой людей,
А я - верховным владыкой лесных тварей.
Иди же с радостью в лучший из городов,
А я пойду с радостью в лес Дандаку.
Пусть царский зонт, защищая от солнца,
Бросает прохладную тень на твою голову,
А я буду счастлив искать прохлады
В густой тени лесных деревьев.
Твоим помощником будет мудрый Шатругхна,
Моим лучшим другом - сын Сумитры,
И мы, четыре сына Индры среди людей,
Сохраним правду его слова. Мужайся, Бхарата!"
В этих строках ощущается легкая улыбка. Не известно, кому в итоге придется тяжелее - правителю Бхарате, или изгнаннику Раме. И трудно сказать, чей удел почетнее: царя, или лесного отшельника.
Вот что я могу сказать о первых двух книгах "Рамаяны".