|
Шри-Ланка чайная и не только
Каждый школьник знает, что родина чая – Китай. Знатоки подтвердят, что лучший чай (за незначительным исключением) так же делают в Поднебесной. Но если углубиться в изучение чайных упаковок в ближайшем супермаркете, то выяснится, что выращен он, скорее всего, на Шри-Ланке. Виной тому предприимчивые англичане, акклиматизировавшие чайные кусты в колонизированной Индии, а затем и на Цейлоне. Именно они способствовали проникновению этого напитка в каждую, и не только английскую, семью.
Много воды утекло с тех времен. Канули в Лету старые английские паровозы, во многих христианских церквях бывшего Цейлона давно нет богослужений. Что же осталось от чайных фабрик, построенных на острове колониальными властями?
Не так давно занесло меня в Азию на зимовку. И вот в конце января, пресытившись индийской экзотикой, я подумал: «А не махнуть ли на Ланку?» И вот я на острове с парой свободных месяцев в кармане и полным отсутствием планов за спиной. Что делать? Мне нужен был знак.
Знак пришел в виде громадного постера (никак не меньше десяти метров в длину), занимавшего целую стену новенького международного аэропорта. На фото была Сигирия – развалины древнего ланкийского города на неприступной скале, возвышающейся посреди джунглей. Что-то объявляет на местном мурлыкающем языке диктор, проплывают в небесно-бирюзовых сари смуглые стюардессы, а я втыкаю в гигантское фото, не в силах оторваться.
Путь в Сигирию лежал через Канди, древнюю столицу островного государства. Сюда в свое время бежали от вражеских десантов с моря местные правители и организовывали оборону. И довольно успешно. Дело в том, что Канди находится в самом центре страны, в горах, среди некогда непролазных джунглей. В этом легко убедиться, путешествуя из Коломбо в Канди по железной дороге. С одной стороны вагона – почти отвесная стена нависающих гор, а с другой...ничего нет! То есть, это что-то далеко внизу и скрыто плотным покрывалом стелящегося тумана. Остается гадать: что же там под ним? Зеленая долина? Глубокое ущелье? В общем, мистично и слегка жутковато путешествовать по этим сочащимся влагой горам.
Для буддистов Канди – особое место. В этом городе, в роскошном храме, хранится реликвия, припасть к которой съезжаются последователи великого Гаутамы со всего мира. Ланкийцы, буддисты в своем подавляющем большинстве, особенно гордятся тем, что Зуб Будды находится у них в стране. К драгоценной реликвии относятся с благоговейным трепетом и огромным почтением. Как и любое, некогда прогрессивное учение, буддизм на Шри-Ланке, да и не только там, давно стал тщательно выстроенным мифом, превратившись из поиска свободы для одиночек в религию для масс. И аттракцион для туристов.
В главном зале величественного храма особенно заметно то, как изменилось время. Льющиеся из динамиков мантры заглушаются щелчками затворов фотоаппаратов, а благовония – запахами парфума. Вот лысый монах, по-видимому, японец, облаченный в ниспадающую ткань бежевого цвета, что-то снимает айфоном. Выбравшись из толпы, я сел на деревянный, покрытый блестящим лаком пол, и облокотился о ближайшую колонну. Как же интересно наблюдать за разношерстной публикой! Реликвию должны были вынести с минуты на минуту. Мантры, как в хорошо срежиссированном спектакле, становились все быстрее и громче. Напряжение нарастало. Время шло, но ничего не происходило. Монахи ходили туда-сюда в нише за стойкой, но никто из непосвященных не представлял, что они там делают. Минут через тридцать толпа стала редеть, и я, перегруженный барабанным боем, тоже направился к выходу.
Территория храма вызвала у меня восторг, но скорее эстетического, нежели религиозного характера. Здесь все дышало стариной, но стариной дорогой, ухоженной, тщательно охраняемой. О дешевой мишуре, переполняющей индийские храмы, не было и речи.
Забегая вперед, скажу, что основное впечатление от Шри-Ланки можно выразить емкой фразой: страна, работающая на туризм. На вас, иностранца, местные жители смотрят как на источник дохода. Если в Индии или Непале на улице к вам подходит абориген и начинает что-то спрашивать, не стоит лезть в кубышку. Вполне вероятно, ваша персона вызвала в нем искренний интерес. На Шри Ланке такая ситуация почти исключена: интересующийся вами незнакомый ланкиец наверняка собирается вам что-нибудь впарить. Но не стоит видеть в этом лишь негатив. Местные жители обязательны и пунктуальны, их отели, даже самые дешевые, чисты и уютны, а персонал внимательный и улыбчивый. Цены на посещение древних развалин, храмов и национальных парков сопоставимы с европейскими, но почти все они содержатся в идеальном порядке. Мысленно возвращаясь в Канди, я с восхищением вспоминаю сказочную атмосферу Королевского ботанического сада. Прогуливаясь по пахнущим свежестью затененным аллеям, я ловил себя на мысли, что почти все эти тропические растения уже видел раньше. Но здесь они настолько роскошны и так гармонично посажены! Один известный художник как-то сказал, что с хорошей выставки зритель должен выходить истощенным. То же и здесь: красоты так много, что перегруженное внимание под конец просто отказывается воспринимать...
Храм Зуба Будды, Королевский ботанический сад... Казалось, всё. нужно покидать этот пропитанный выхлопными газами город. Но недалеко от Канди есть старая чайная фабрика, и я знал, что мне нужно ее увидеть.
Чай... Я полюбил этот напиток с раннего детства. В те далекие времена дедушка привозил из командировок в Москву железные банки с изображениями слонов. Крупная, почти чёрная «заварка» приятно пахла и называлась «Цейлонским чаем», что по тем временам было очень круто. Я как раз погрузился в воспоминания о том, как мы пили этот чай с сахаром и дольками лимона всей семьёй, когда такси остановилось возле большого, обшарпанного здания темно-зеленого цвета, похожего то ли на фабричный цех, то ли на склад. Подобные, покрытые пылью времени промышленные объекты, можно отыскать на окраине любого крупного города.
Сонная девушка с безразличным взглядом ждала у входа. Она была одета в красивый яркий наряд, то ли кимоно, то ли пижаму. Безупречность ее одежды смотрелась нелепо и даже вызывающе среди окружающей серости.
Девушка дала знак следовать за ней. Мы не вошли внутрь здания, а направились через дорогу, где росли пыльные чайные кусты. На мягком, мурлыкающем английском она стала рассказывать о чайных листьях, периоде их сбора и еще о чем-то, чего я никогда не узнаю. Во время ее монотонного монолога я вспомнил себя классе в третьем, пересказывающим у доски вызубренный накануне текст. «С выражением, Юра, с выражением», повторяла учительница, слушая мою трескотню. Но вдруг в интонации девушки что-то поменялось. «Что?», переспросил я, возвращая свое внимание к яркой шелковой ткани. «Сфотографироваться на фоне ничем не примечательного чайного куста, растущего у дороги? Конечно, хочу!»
Запах в здании фабрики мне очень понравился. «Так пахнет вяленый чайный лист», подумал я, даже не представляя, существует ли такой в природе. Сливаясь с шумом работающих где-то машин, он наполнял пространство живой, деловой атмосферой. Девушка в яркой пижаме повела меня в громадную комнату на втором этаже, где на огромных лентах (много десятков метров длинной и несколько метров шириной каждая) сушились свежесорванные листья чая. Лент было несколько, и почти все они были равномерно покрыты чуть подвявшей зеленой массой. Откуда-то подавалась мощная струя горячего воздуха. И запах... Запах был настолько бесподобным, что мне с трудом удавалось концентрировать внимание на монологе сопровождающей. Спускаясь по лестнице вниз, я едва помнил, о чем она говорила. Но громадная комната, наполненная светом, зеленью и потрясающим ароматом еще стояло перед моими глазами.
Этажом ниже все было по-другому. Старые, шумно работающие машины перенесли меня на полстолетия назад, а обслуживающие процесс смуглые, по-фабричному одетые женщины только усилили впечатление. Воздух был наполнен мелкой чайной пылью, которую я уже чувствовал на своей коже. Не знаю почему, но атмосфера этих рабочих помещений мне очень понравилась. Возможно, потому, что я ощущал естественность происходящего. Окружающее меня производство не было туристическим аттракционом. Наоборот, я сам был здесь чужеродным объектом, случайным зрителем, не более того.
Сложно, почти невозможно было сосредоточиться на словах моей спутницы в условиях фабричного гула. Поэтому я, как обычно, больше смотрел, чем слушал. Все вокруг скрипело, дребезжало, пищало и пересыпалось. По мере того, как все больше чайной пыли оседало на моей вспотевшей шее, тем более нереальным, сновидческим впечатлением отзывалось окружающее пространство.
В конце технологической цепочки находился самый гротескный из всех работающих здесь агрегатов. Эта машина сортировала готовый чай по фракциям: от самого мелкого, почти пыли, до крупно порезанного чайного листа. Эти пять или шесть видов чая упаковывались в мешки, после чего, по словам девушки в кимоно, отправлялись на завод одной из транснациональных чайных компаний (каждый покупатель хорошо знает принадлежащие им торговые марки) где-то в районе Коломбо. Там чай ароматизируется и упаковывается, после чего отправляется в свой последний путь куда-нибудь в Токио, Буэнос-Айрес или Цюрюпинск. И пусть на коробке с чаем десять раз будут изображены Биг-Бэн и британский Парламент – этот маршрут будет таким и никак иначе.
Закончилась экскурсия в расположенной в другом крыле здания чайной. Девушка подвела меня к стойке с чаем, после чего повернулась, собираясь уходить. Поняв, что мы расстаемся, я окликнул ее, поинтересовавшись, сколько стоит экскурсия. «Бесплатно», услышал я равнодушный ответ. Предчувствуя подвох, я все же предпочел дать ей несколько долларов в местной валюте.
В чайной было светло и уютно. Пол, стены и мебель были выполнены из светлого, покрытого лаком дерева, а шум работающих машин сюда почти не доносился. Улыбчивая официантка принесла стеклянный чайник с уже слитым настоем. Чай оказался ароматным, но с простым, посредственным вкусом. Особый кайф придавало осознание того, что произведен он был в прямом смысле в двух шагах отсюда. Радовало также то, что добрые ланкийцы не успели впихнуть в него ароматизаторы. Простой, девственно чистый напиток!
Чай тоже оказался бесплатным. Предчувствуя кульминацию, я переместился к пестрившей разноцветными коробочками стойке. Угощавшая чаем девушка (ее наряд был не менее очаровательным) на хорошем английском стала рассказывать мне, как обрадуются мои родственники и друзья, если я привезу им в подарок по коробке чая с их замечательной фабрики. И вывалила на стол несколько внушительных блоков по десять пачек в каждом. На выбор.
Система стала понятной. Туристические компании свозят сюда автобусами иностранцев с побережья, проводят экскурсии и поят чаем, после чего «нагружают» местными чайными сувенирами. Оказалось, такой бизнес практикуют все более-менее крупные чайные фабрики острова. И не только чайные. В Бангкоке, например, мне приходилось видеть горящие глаза мечущихся между стеклянными стойками туристов, в основном женщин, которых «вывезли на экскурсию» на ювелирную фабрику. Я был в столице Таиланда дважды, и оба раза эта «экскурсия» входила в обязательную программу.
Я выбрал три небольших чайных коробки, чему девушка за стойкой явно не обрадовалась. «Не будет ли мало?», поинтересовалась она. «Конечно, будет!», ответил я, добавив, что путешествую по их замечательному острову с рюкзаком, и таскать на собственном горбу кучу чая мне совершенно не хочется. Хотя, может быть, они мне продадут по хорошей цене слона?!
Давно заметил, что ожидания – истинный враг настоящего момента. Я ОЖИДАЛ увидеть зелень бескрайних чайных плантаций, и то, что эти ожидания не оправдались, было причиной моего разочарования. Но я не мог не признать, что экскурсия по фабричным цехам была интересной. В том числе, очевидно, благодаря отсутствию по этому поводу каких бы то ни было ожиданий. Каким-то чудесным образом я переместился в колониальный Цейлон, на чайное производство, забытое колесом истории в шумном двадцать первом веке. Как знать, может где-нибудь на той фабрике, в просторном кабинете, до сих пор корпит над своими бумагами управляющий-англичанин? «Приехали», сказал таксист, остановившись у двери моего отеля. «В душ, срочно в душ», пронеслось у меня в голове, когда я заметил, что даже кошелек, лежавший в заднем кармане штанов, покрылся чайной пылью.
Сигирия стоит того, чтобы написать о ней отдельную статью. Единственное, что хочется пожелать тому, кто захочет посетить одну из величайших достопримечательностей Шри Ланки: постарайтесь приехать туда не в большом белом кондиционированном автобусе, наполненном туристами и «пасущим» их гидом. Отведите этому месту хотя бы два дня, и оно откроет вам не только гору, но и роскошную природу вокруг. Чего стоят греющиеся на солнце метровые вараны, зелено-голубые зимородки, виртуозно выхватывающие рыбу из канала, стада пятнистых оленей! И еще один недостаток организованных экскурсий: почему-то по самым интересным местам туристов водят в солнцепек. Тогда как Сигирия (да и не только она) великолепна в мягком предвечернем свете. В лучах заходящего солнца ее краски становятся нежнее и ярче, а окружающие бескрайние джунгли кажутся зеленым океаном.
Кто-то, возможно, скажет, что в Сигирии негде остановиться. Да, захолустье. Но переночевать есть где. Несколько приличных гэстхаузов и отели классом повыше. То же с едой. В общем, не пропадете.
Но чай, чай не давал мне покоя. Вернее, чайные плантации, которых я до сих пор не видел вживую, но знал, что на острове они есть. Было принято решение ехать в Нувара Элию – место, где я все еще надеялся осуществить свою мечту. Но так же как два тысячелетия назад все дороги вели в Рим, на Шри Ланке все дороги ведут в Канди. Не хотелось возвращаться в этот шумный город, но выхода не было.
|
