Подарок нашим непальским путешественникам (Саша, Лена, ау!).
Засада на йети.Большинство ученых считают, что снежного человека или как его называют в Непале – йети, не существует в Природе. Однако у самих непальцев нет никаких сомнений по поводу его существования. Они не то, что верят в него, они твердо знают, что он есть. С некоторых пор, я склонен относиться к этому их знанию с доверием.
У Природы нет плохой погоды?Мы прилетели в Непал, когда по календарю сезон дождей уже должен был закончиться. Поначалу, примерно, с недельку, погода была замечательная, не сильно жарко, в основном солнечно, изредка дождь. Но стоило мне с друзьями приехать в Покхару (курортный городок на берегу озера Фева), чтобы отправиться в треккинг (пеший поход) в горы, как все в одночасье изменилось. Вернулся сезон дождей. Запланированный треккинг, разумеется, накрылся «медным тазом». Мы провели в Покхаре неделю и только на один день сумели выбраться в горы. Все остальное время шел дождь. Раньше я как-то не представлял себе, что такое возможно. Дождь шел целый день и ночь, и последующие день и ночь, при этом не утихая ни на секунду. И это не легкий дождик, на который можно не обращать внимания и гулять по городу и окрестностям, а настоящий сильный дождь, периодически переходящий в ливень. В такие дни ни о каком осмотре достопримечательностей речь, конечно же, не шла. По городу мы передвигались короткими перебежками от одной сувенирной лавки к другой, а все знакомство с городом сводилось к изучению меню местных кафе и ресторанов. И даже великое непальское гостеприимство несколько поубавилось. «Намастэ» слышалось уже не так часто, как раньше, видимо и самих местных жителей вернувшийся сезон дождей сильно огорчал.
Но совсем уж без дела сидеть мы, конечно же, не могли. Когда дождь бывало прекращался мы делали вылазки, в ходе которых осмотрели мощный водопад Дэвида, тибетскую деревню, несколько пещер и храмов. Во время одной из таких вылазок мы и познакомились с Эмке – человеком, который во многом определил ход событий, произошедших с нами во время дальнейшего нашего пребывания в Покхаре.
Произошло это в один из дней, когда из-за туч внезапно выглянуло солнце, и мы решили, что лучшего случая поплавать по озеру и в озере у нас может и не быть. В поисках лодки мы дошли до самого края Лэйк-сайд (главной туристической улицы на окраине Покхары). Дальше уже начинались горы и лес. И практически на границе города и леса на берегу озера находился ресторан корейской кухни и прокат лодок. Решив заодно и перекусить, мы разместились в одной из беседок прямо возле воды. Сверкая белоснежной улыбкой к нам подбежал щуплый невысокий непалец лет сорока – хозяин заведения по имени Эмке. После традиционного «Намастэ» мы заказали чай и тибетский хлеб с медом, после чего поинтересовались возможностью взять лодку на пару часов. «No problem» -- ответил Эмке и добавил, что он сам будет управлять лодкой, так как для непривычных европейцев это довольно сложно. Немножко поторговавшись о цене прогулки, мы ударили по рукам.
Надо сказать, прогулка по озеру удалась. Само по себе озеро, находящееся в долине посреди гор весьма и весьма живописное, но когда, из-за туч периодически выглядывали восьмитысячники гряды Аннапурны, Даулгири и священная гора непальцев Мачупучаре пейзаж вокруг становился просто фантастическим.
На другом берегу озера, прямо напротив того места, где мы стартовали, возле небольшого причала мы решили искупаться. Под конец нашего купания снова пошел дождь и согреваться мы отправились в прибрежное кафе, владелец которого был хорошим приятелем Эмке.
Знают взрослые и дети, что живет в Непале йети.Здесь мы отведали самый вкусный домашний тибетский хлеб с медом в Непале и услышали удивительную историю о подарке йети. Оказывается не только нам по вкусу, выпекаемый Махешем (так звали хозяина кафе) тибетский хлеб. Однажды он забыл на ночь спрятать свежую выпечку в дом и оставил несколько коржей в пристройке, где у него находится печь. Утром хлеба на месте не было, что сильно удивило Махеша. С соседями он в самых лучших отношениях и знает их прекрасно – никто из них украсть хлеб просто не мог.
Озадаченный Махеш решил устроить засаду. Шесть ночей подряд он, оставляя хлеб на том же месте, караулил неизвестного злоумышленника. И только на седьмой день его затея увенчалась успехом. В предрассветное время он увидел как к его дому тихонечко пробирается маленькое, примерно метровой высоты, пухлое лохматое существо. Махеш хотел было что-либо предпринять для поимки воришки, но вдруг ощутил, что не может не то, что пошевелить рукой, но и даже вымолвить хоть слово. В течении следующих нескольких минут он лишь наблюдал, как маленький йети завладел хлебом и, начиная есть на ходу, направился к лесу. Перед тем, как скрыться маленькое существо, обернулось, внимательно посмотрело на Махеша и, как ему показалось, улыбнувшись подмигнуло.
Но это в какой-то степени только лишь предыстория. Трудно объяснить почему, но ровно через неделю, Махеш снова оставил на ночь свежую выпечку на том же месте. Утром ее уже не было. И вот уже более года он таким образом подкармливает йети. Но и йети в долгу не остался. Однажды после его посещения кухни, Махеш обнаружил в ней высохшую четырехпалую лапку йети. А по местным преданиям, тот кому достанется этот артефакт быстро разбогатеет. Совпадение или нет, но бизнес Махеша быстро пошел в гору. За какой-то год он обзавелся еще одним ресторанчиком в центре Лэйк сайда и открыл там же пару сувенирных лавок.
Мы с интересом все это выслушали, но видимо по нашим лицам было видно, что верим мы во все это не особенно. И тогда Махеш вызвался показать нам лапку йети. Пока он ходил за ней, мы обменялись мнениями:
-- Фигня полная – сказал Доктор.
-- Бред какой-то – поддержал его Профессор.
-- Как говорил Станиславский – Не верю – попытался состроумничать я.
Но наш скепсис был недолгим. Махеш вернулся и принес аккуратно запакованную в целлофан черную тонкую лапку какого-то существа.
-- На обезьяну не похоже – недоверчиво произнес Доктор – внимательно рассматривая подарок йети.
-- На человека тоже – сказал я.
-- А можно нам сфотографировать это – спросил Махеша Профессор.
-- Пожалуйста – ответил он, и добавил -- только не думаю, что что-то получится.
Профессор достал свой цифровой фотоаппарат и сделал несколько снимков, после чего решил их просмотреть.
-- Этого просто не может быть! -- воскликнул он.
И действительно мы столкнулись с совершенно необъяснимым явлением. На снимках было прекрасно видно стол, на котором лежала лапка, целлофановый пакет в который она была завернута, но ее не было видно совсем.
Мы несколько раз повторили попытки меняя настройки фотоаппарата, но результат был тот же. Сказать, что мы были озадачены – это уж очень приблизительное описание нашего состояния.
Впрочем, нам пора было уже возвращаться назад. Мы сели в лодку и Эмке отвез нас к своему ресторанчику, где к нам пришло понимание того факта, что кушать хочется даже тогда, когда лицом к лицу сталкиваешься с необъяснимым.
-- А, скажи, друг Эмке, есть ли у тебя какое-нибудь особо вкусное фирменное блюдо для уставших и голодных исследователей непальских аномалий – огорошил Доктор хозяина ресторана.
Похоже, из всей этой тирады тот понял всего несколько слов, но понял правильно. Через полчаса мы дружно уплетали озерную рыбу в сырном соусе.
-- Это особый соус – сказал нам Эмке. – Я готовлю его из местных трав по рецепту моего дедушки. Ну и добавляю еще чуточку специальной травки.
-- Стоп, с этого места, пожалуйста, поподробнее – оживился Доктор, -- что за специальная трава?
-- Ну, в данном случае – это не совсем трава, а, скорее, ее производное – начал было объяснять Эмке, но тут его прервал Профессор, не перестававший размышлять о том, что нам довелось увидеть:
-- А по каким дням к Махешу приходит этот йети?
-- В ночь со вторника на среду -- ответил Эмке.
-- А какой сегодня день?
-- Вторник – ответил я и добавил – погоди, ты, что это задумал?
Но уже было и так понятно, что задумал Профессор. В ходе дальнейшей бурной дискуссии, в которой участие принял и Эмке, было решено устроить засаду на йети с применением последних достижений технического прогресса.
Поскольку время было уже позднее, мы быстро смотались в гостиницу и взяли ноутбук с веб-камерой. Затем Эмке доставил нас к месту засады и, сказав, что сам во всем этом участвовать боится, ушел ждать нас в лодке. Мы прикрепили камеру к одному из деревьев, так чтобы был наибольший обзор, подключили ее к ноутбуку и стали ждать.
Специальная трава.В какой-то момент нам практически одновременно захотелось прилечь на мягкую травку. Сказано, сделано. Дальше с нами стало происходить что-то совершенно непонятное. Я вдруг ощутил, что границы между мной и внешним миром перестали существовать. Звездное небо надо мной было живым. Я мог разговаривать со звездами, играть с ними, менять их местами, рисовать ими узоры. От восторженного восприятия всего сущего на глазах у меня выступили слезы. Добавлю, что с друзьями моими в это время происходило примерно то же самое (по их рассказам на следующее утро). Мы лежали так несколько часов (и только Доктор периодически вскакивал и с диким восторгом вопил, что он плывет в Звездной реке), пока предрассветный холод немного не остудил наши тонкие душевные переживания.
-- Что это было – немного заплетающимся голосом спросил Профессор.
-- Может йети наколдовал – предположил я.
-- Какой там йети – Доктор уже во всем разобрался. – Это Эмке... (семантическая расшифровка следующих нескольких выражений здесь не приводящихся примерно такая – Эмке – нехороший человек) с его специальной травой для соуса.
Тут мы дружно вспомнили о нашей камере слежения и бросились к ноутбуку. В промежутке времени между 4.25. и 4.27. мы обнаружили движение какой-то тени и ничего большего. Стоит ли говорить, что Махеш нам подтвердил, что йети в эту ночь, как обычно, забрал угощение.
У лодки нас ждал хитро улыбающийся Эмке.
Черный маоист. Нет, такого, уверяю, не увидишь и во сне.
Черный труп стоит, качаясь, зубы блещут при луне.
Где был нос- темнеет яма. На большие рюкзаки,
Не мигая, смотрят прямо глаз ввалившихся зрачки.
Песня про черного альпиниста
Автор не известен. Туристический фольклор.
Иногда я спрашиваю сам себя – возможно ли такое, чтобы во время моих с друзьями поездок в страны Азии с нами не происходили порой смешные, порой захватывающие, а порой и опасные приключения. Ведь миллионы туристов ездят теми же маршрутами, но с ними не происходит ничего экстраординарного. А с нами... Но не будь в наших поездках такого наполнения, были бы они так интересны нам самим? Скорее всего, уже нет. А потому, когда мы в очередной раз стали участниками невероятных событий, никто даже не удивился.
Непальская поп-звезда.А началось все с того, что в Непале наконец-то закончились дожди, и у нас появилась возможность пойти в горы. Свои услуги в качестве проводника нам предложил все тот же Эмке. Нас это несколько насторожило, но, взяв с него обещание, не подсыпать нам в еду больше никаких экзотических трав, мы все же согласились пойти с ним, тем более, что маршрут пролегал по его родным местам и лучшего проводника найти было трудно.
Вечером мы собрались в ресторане у Эмке, чтобы обсудить детали нашего похода. Заказали, как обычно, тибетский хлеб с медом и пока его готовили, увлеченно фотографировали больших красивых бабочек, также собравшихся отобедать в саду ресторана. Все вокруг способствовало впадению в некое расслабленно-созерцательное состояние: озерная гладь, горы вокруг озера, цветы и бабочки, неторопливая беседа ни о чем. Но вдруг со стороны дороги послышался шум и гам, а наш Эмке побежал ко входу в свое заведение с непривычной для него торопливостью. Мне стало интересно, чем вызвано такое необычное поведение нашего непальского друга и я отправился вслед за ним.
У входа в ресторан стояло несколько дорогих машин и один грузовик, набитый полицейскими. Последние высыпались на землю и стали отгонять от ресторана невесть откуда взявшуюся толпу молодых непальцев преимущественно женского пола. Из самой навороченной машины в это время вылез маленький щупленький парнишка, чрезвычайно модно одетый и подстриженный. Толпа приветствовала его появление громкими криками (юноши) и диким визгом (девушки).
-- Кто это? – спросил я у подошедшей ко мне жены Эмке (сам он в этот момент пожимал руку важному гостю).
-- Непальский певец. Третье место в последнем хит-параде – ответила она.
Паренек, оказавшийся поп-звездой, и лица его сопровождающие направились в ресторацию, а полицейские остались сдерживать напор поклонников непальского Киркорова. Я решил было вернуться к своим друзьям, но был перехвачен вездесущим Эмке. Ничего не говоря, он потащил меня за собой. Через десять секунд я был представлен местной знаменитости как знаменитость украинская. Мы пожали друг другу руки и обменялись парой дежурных фраз. Более содержательной беседе мешало полное незнание творчества друг друга. Я поп-музыку не слушаю вообще, а уж непальскую тем более, а Прашант, подозреваю, не имел представления не только об украинской литературе, но и о существовании такой страны как Украина. Через некоторое время воцарилось неловкое молчание и я, пожелав непальской звезде всяческих творческих успехов, откланялся и отправился к своим друзьям.
Больше всего произошедшим был доволен Эмке. Нам он показал, какие важные к нему заезжают гости, а им, показал, какие важные иностранцы у него в друзьях. Даже не зная слова имидж, он подсознательно понимал, что показать себя во всей красе для успешного ведения бизнеса чрезвычайно важно.
После того, как знаменитость со свитой покинула ресторан Эмке, мы окончательно определились с маршрутом нашего похода и по предложению нашего непальского друга решили заглянуть в находящийся неподалеку танцевальный бар (почти ночной клуб, как сказал Эмке).
Что сказать? Это было весело. Наверное, похожие бары когда-то были и у нас в провинциальных городках лет двадцать назад. Большое затемненное помещение со столиками и маленькая сцена. Посетители пьют (в основном) и едят (редко), а на сцене танцуют местные данс-звезды. Одеты они довольно таки консервативно, да и двигаются, скажем так, очень уж неторопливо. Любая девочка с наших дискотек танцует гораздо лучше, но для такой консервативной страны как Непал даже неловкие подергивания местных танцовщиц уже выглядят довольно смело, что подтверждалось передаваемыми им после танцев денежными знаками от восторженных зрителей.
Периодически на танцевальной сцене появлялись и юноши. Особенно мне запомнился танец с бутылкой. На протяжении семи минут танцор под музыку изображал процесс пития и свои особенно нежные отношения с бутылкой чего-то крепкого. Надо сказать, что у большинства присутствующих непальских мужчин танец вызвал бурный восторг, наверное, по той причине, что все это им было очень уж знакомо на собственном примере.
Ознакомившись с достижениями местных жителей в области ночных развлекательных мероприятий, и придя к выводу, что, несмотря на сильное отставание, они скоро его ликвидируют, мы отправились в гостиницу. Нам нужно было проснуться за час до рассвета, чтобы на такси добраться до первой точки нашего маршрута – Сарангкота.
Завтрак над облаками.Гора Сарангкот находится на высоте 1592 метра. До ее вершины можно добраться пешком за три часа. Но, поскольку у нас впереди был еще долгий переход, до Сарангкота мы решили доехать на такси.
Толком не проснувшиеся мы вышли из гостиницы и увидели маленькую машинку «Сузуки» (большинство таксистов в Непале ездят на этих машинах). В окошко такси выглядывал широко улыбающийся Эмке, радостно предвкушавший размещение на совсем уж небольшом заднем сидении не таких уж и маленьких путешественников. Но мы его огорчили. Мимо проезжало еще одно такси (в такую-то рань). Профессор, которого перспектива ехать в крохотной консервной банке удручала больше всего (по той простой причине, что по объему он самый большой из нас), остановил проезжавшую мимо машину самым категоричным образом. После недолгого торга, я сел в машину к Эмке, а мои друзья Доктор и Профессор во второе такси и наша небольшая кавалькада отправилась в путь.
На смотровой площадке Сарангкота было шумно. Нас опередили десятка два японцев, увешанных дорогостоящей фото-видеотехникой, как новогодняя елка игрушками. Но в отличии от китайцев, тоже любящих осматривать достопримечательности большими группами, японцы вели себя вежливо и предусмотрительно и совсем не мешали любоваться красотами.
А любоваться было чем. С вершины Сарангкота открывается шикарнейший вид как на долину Покхара, так и на окружающие горы. На рассвете же Солнце восходит над одним из самых живописных участков Большого Гималайского хребта. Собственно говоря, чтобы увидеть это мы и приехали в Сарангкот. Увы, из-за сильной облачности многие горы были не видны. Но даже того, что мы увидели, нам хватило, чтобы понять сюда мы захотим еще вернуться. А чуть позже нас ждал завтрак над облаками.
Перед длительным переходом мы решили съесть что-нибудь вкусненькое и питательное. Этим двум требованиям в меню маленького кафе при столь же маленькой гостиницы соответствовали только два блюда: омлеты и чапати (лепешка, отдаленно напоминающая лаваш). Мы попросили принести всего этого и побольше, а также чая, и уселись за столик, находившийся на края холма. Внизу, в долине клубились облака, и создавалось такое впечатление, что мы сидим прямо над ними. Возможно, именно эта эстетическая составляющая нашего завтрака и стала главной причиной того, что самая простая пища казалась невероятно вкусной.
Но пора было в путь. Дорога оказалась несложной и учитывая живописность местности вполне даже приятная. Общее впечатление немного портили пиявки. Они в горах Непала небольшие, но, тем не менее, обладающие повышенной наглостью. Любого проходящего мимо путешественника воспринимают исключительно как резервуар крови, которой обязательно следует насытиться. И насыщаются, причем часто незаметно для самих треккеров, обнаруживающих непрошенных гостей только тогда, когда последние уже отдыхают после сытного обеда.
Но оказывается и на пиявок есть управа. Это обыкновенная... соль. Обнаружив, что мы повергаемся массовому нападению со стороны пиявочьевого войска, Эмке объявил о привале и достал из сумки предусмотрительно захваченную банку с солью, которой мы и обработали все открытые части тела и некоторые закрытые (т.к. носки, например, пиявкам совсем не преграда). Ползучие кровососы по слухам боятся еще и обыкновенного китайского бальзама «звездочка», но проверять эту информацию мы не стали, поскольку после наших «соляных ванн» пиявки оставили нас в покое.
На одном из многих спусков, после очередного подъема, зашла у нас речь о Черном Альпинисте.
-- Интересно ознакомиться с местным фольклором – сказал Профессор. – Есть ли у них персонаж наподобие кавказского Черного Альпиниста.
-- А кто это такой? – спросил Доктор.
-- Да, есть такой товарищ... -- Профессор задумался и после некоторой паузы продолжил – поговорим о нем лучше вечером за ужином.
-- А чего не сейчас? -- не унимался Доктор.
-- Плохая примета говорить в горах о Черном Альпинисте.
-- А где же о нем еще говорить, если не в горах – я подключился к разговору, но договорить не успел. Сыпучка под моими ногами поехала вниз вместе со мной, и я со всего размаху приземлился на «пятую точку». Слава богу, падение было не болезненным.
-- Странно, я, обычно падаю в горах очень редко – сказал я и в этот момент очередной камень прокатил мою правую ногу вперед, что привело к моему новому падению, правда, на этот раз более удачному, так как я успел подстраховаться рукой.
Больше судьбу я решил не испытывать и поддержал Профессора в том, что рассказ о Черном Альпинисте может подождать до ужина.
Черный Альпинист.Ужинали мы в селении Науданда. Перед тем, как собраться теплой компанией за большим столом, поселились в самом приличном из местных лоджей. Несмотря на его повышенную по сравнению с остальными приличность, горячей воды не было и в нем. Пришлось взбодриться холодным душем. А потому бутылочка раксы (непальский самогон), поставленная Эмке на стол была воспринята с нескрываемым и бурно выраженным одобрением.
Самое время было поговорить о Черном Альпинисте. Больше всех о нем знал, разумеется, Профессор, чей псевдоним вполне оправданно указывает на его эрудированность.
-- О Черном Альпинисте обычно рассказывают всем новичкам, отправляющимся в горы на Кавказе. – начал свое повествование Профессор. -- Как у любого приличного мифа у этого есть несколько вариантов. Желаете знать основные?
-- Конечно, желаем, -- ответили мы с Доктором.
-- Самая распространенная версия – это история о том, как два друга альпиниста совершали восхождение на кавказскую вершину Ушба, известную не только своей красотой, но и отвесными стенами. Перед восхождением у них произошла ссора, то ли из-за девушки, то ли по какой-то другой причине. Но, когда в момент подъема на скалу один из альпинистов сорвался, второй, возможно из-за предшествовавшей ссоры, а возможно, просто опасаясь за свою жизнь, обрезал страховочную веревку. С тех пор погибший альпинист бродит по горам Кавказа и заглядывает по ночам в палатки, пытаясь отыскать своего напарника. Вреда особого он не наносит, просто разглядывает лица и, убедившись, что того, кого он ищет нет, идет к следующей палатке.
-- А как он выглядит? – спросил Доктор.
-- У него черная одежда и неразличимое лицо, закрытое черной маской – ответил Профессор и после очередной маленькой порции раксы, продолжил свой рассказ. – По этой версии легенды, увидеть его невозможно, он приходит только к тем, кто крепко спит. Но если спать ногами ко входу в палатку, он вытаскивает спящего за ноги из палатки, чтобы рассмотреть лицо. Рассказывают, что таких случаев было довольно много, когда люди засыпали в палатке, а просыпались возле нее. Поэтому сейчас туристы и стараются спать головой ко входу в палатку.
-- Так, сегодня спать буду головой ко входу в комнату – прокомментировал я эту часть рассказа Профессора. А он тем временем продолжил:
-- Вторая легенда повествует о группе альпинистов, внутри которой сложились конфликтные отношения. Во время восхождения они заблудились и попали в какую-то нештатную ситуацию, после чего стали гибнуть один за другим. Но был среди них парень, не утративший силы духа и пытавшийся всех спасти. Он погиб последним, но не отправился в мир иной, а остался в горах, чтобы оберегать альпинистов. Встреча с ним – это Знак, который при правильном толковании помогает выжить в горах.
Все это время с нами за столом сидел Эмке, также участвовавший в процессе пития раксы. Русского языка, кроме нескольких слов, которым его научили мы, он, разумеется, не понимал, поэтому Доктору приходилось кратенько излагать ему то, что рассказывает Профессор по-английски. Учитывая не самое лучшее знание английского и Эмке и Доктором, можно было представить какой получился «испорченный телефон». Впрочем, наш проводник требовал от Профессора продолжения рассказа с не меньшим воодушевлением, чем мы. И продолжение последовало:
-- Есть и в некоторой степени забавный вариант легенды. Его рассказывают новичкам-альпинистам в их первые ночевки на леднике. История эта о молодом альпинисте, отправившемся вниз с ледника за хлебом для всей группы, но заблудившемся и замерзшем в снегах. С тех пор он скитается по горам и просит подать ему хлебушка. Обычно, после того как эту легенду рассказывают и молодые альпинисты отправляются спать, кто-то из их опытных товарищей намазывает руку чем-то черным и просовывает ее в палатку, где спят молодые и утробным голосом произносит: «Подайте хлебушка...» В это же время, кто-то из еще более опытных альпинистов, подкравшись кладет руку на плечо разыгрывающему и таким же потусторонним голосом спрашивает: «А зачем тебе мой хлебушек...?»
Больше всего над этой историей смеялся Эмке, когда Доктор перевел ему рассказ Профессора. Видимо непальский самогон на нашего проводника подействовал особенно сильно.
Наверное, некоторые сомнения в дальнейшей адекватности Эмке и сподвигли Профессора не откладывая на потом спросить у него о наличии подобных персонажей в непальском фольклоре. Эмке состроил загадочный вид и ответил, что и в Непале есть легенды ничуть не хуже. А некоторые из них совсем даже не легенды, а чистая правда. Например, в той самой деревушке, где мы пребываем, последние два года жители регулярно видят Black Maoist (Черного Маоиста).
-- Кого-кого? – переспросили мы с Доктором одновременно.
-- Черного Маоиста – Эмке был совершенно серьезен.
-- А это что еще за безбилетный пассажир? – спросил Доктор, после того как мы закончили улыбчиво переглядываться.
И вот, что нам рассказал Эмке. Жил в этом селенье пастух по имени Кхел. По причине своей бедности и одинокости он был особо податлив маоистской пропаганде и однажды, забросив свои пастушеские дела, отправился в партизаны. Там у него дела пошли более-менее хорошо, он даже стал каким-то небольшим командиром, но как то раз, именно на улицах родной деревни он со своими солдатами нарвался на правительственные войска и был застрелен, что своими глазами видели многие его односельчане. С того самого печального для него дня он периодически наведывается в родную деревню и вешает красный флаг с серпом и молотом на развалюху, где когда-то жил. А с теми, кто этот флаг снимает происходят потом всякие неприятные истории, то буйвол околеет, то под осыпь на перевале попадут...
-- Не, ну, это совсем уж бред какой-то – прокомментировал рассказ Эмке Доктор.
-- В йети мы тоже не верили – я не стал поддерживать Доктора в его категоричном скептицизме.
-- Йети – все-таки из другой оперы. А здесь что-то наподобие привидений, а в привидения я не верю – Профессор был на стороне Доктора.
-- Остается только одно – устроить засаду на Черного Маоиста – пошутил было я, но мои друзья восприняли это всерьез.
-- А что, берем спальники, идем к его дому, один дежурит, остальные спят – давно (с момента охоты на йети) я не видел Доктора таким воодушевленным.
-- Эмке, ты покажешь нам его дом? – спросил Профессор уже собравшегося подремать нашего непальского друга.
Тот ответил положительно и мы, прихватив спальники, отправились в путь. Первым дежурить выпало мне. Дежурство прошло спокойно, если не считать попыток Доктора напугать меня своими подкрадываниями и подвываниями: «Подайте тибетского хлебушка...»
Засада на Черного Маоиста.Вторым на пост заступил Профессор. Доктор к этому времени уже спал, я же начал готовиться ко сну, когда услышал, как Профессор подает условный сигнал, означавший, что кто-то появился. Я стал аккуратно пробираться обратно, но не успел. Перед хижиной Кхела стоял с поднятыми вверх руками Профессор, а ему в спину упирался автомат Калашникова, который был в руках у невысокого человека, одетого в черное. Я собрался было подумать каким образом можно вызволить попавшего в беду друга, как сзади меня раздались вопли:
... пиявки. ... как они могли сюда залезть. – как потом оказалось в спальник к Доктору забрались несколько пиявок, чему он был совсем не рад.
Человек с автоматом дернулся, обернулся назад и этого мгновения было достаточно Профессору, много лет практиковавшему Айкидо и Джиу-джитсу, чтобы уйти в сторону, немного присесть, сделать парочку замысловатых движений и в итоге отобрать автомат у опешившего Черного Маоиста. А в том, что это был он, уже не было никаких сомнений – из наплечной сумки у него выглядывал красный флаг. Правда, на привидение он похож тоже не был. Обычный непалец, только очень уж худенький.
В ходе дальнейших следственных мероприятий с привлечением местного населения и Эмке, удалось выяснить, что Кхел все же не был застрелен во время того инцидента, про который помнят жители деревни. Командира, получившего тяжелое ранение, спасли соратники. Им удалось переправить его на одну из тайных баз высоко в горах, где он через некоторое время поправился. Но тут его ожидала очередная неприятность – по неизвестной ему причине пропали его бойцы. И дальнейшую борьбу с королевским режимом он уже вел сам. Правда, практически вся эта борьба заключалась в вешании красного флага и реквизиции на нужды революции продуктов питания. За всей этой революционной деятельностью Кхел как-то даже прозевал, что война давно уже закончилась и его бывшие боевые товарищи уже вошли в состав парламента и правительства. Когда мы ему об этом рассказали, он, поначалу не поверил, но когда наши слова подтвердили Эмке и местные жители, Черный Маоист расплакался.
Односельчане остались утешать его, а мы решили, что нам все же не помешает немного поспать, тем более, что нас утром ждал непростой переход. Спать я лег головой ко входу.
Этот и другие материалы об Индии, Непале и странах Юго-Восточной Азии -- на моем сайте http://www.vostokolyub.ru/[/url]
