Хочу увидеть Дварку, море, непременно на закате.
Мне кажется, что тогда я узнаю нечто важное. Дварка – по санскритски дверь, проем, ворота. Куда они ведут? Почему это место на крайнем западе Индии имеет такое название? Почему город стоит на берегу моря? Запад – страна заката, место угасания солнца. Море для индоевропейцев было всегда связано со смертью, слова даже звучат похоже во многих языках (но не в санскрите, где корень мар-мор еще отождествляется со смертью, а вот море называется по-другому, например, синдху).
Море – обитель Варуны, самого первого из царей богов, олицетворения справедливости и миропорядка. О нем, как и о его других ипостасях, греческом Кроносе, римском Сатурне, забыли даже сами бессмертные боги, не говоря уже о краткоживущих людях. Есть понятие мифологическое время, время, когда зародился наш мир и были установлены его законы. Царство Варуны относятся к еще более ранним временам, когда не было самого времени.
Что, если Дварка – переход в тот, совершенно другой мир?
И почему Дварка стала городом Кришны?
Ничто не связывает междуречье Ямуны и Ганги, родину Кришны, сердце материковой Индии, с побережьем Аравийского моря. Их разделяют полторы тысячи километров, расстояние достаточное, чтобы даже в новое время существовавшие там государства не испытывали никакой тяги к объединению. И вот пастушеское племя ядавов переселяется в совершенно непривычную для себя обстановку, в приморский город, центр торговли с дальними странами. Сейчас Гуджарат не самое благоприятное место для земледелия и скотоводства, вряд ли и тогда он превосходил благословенную землю Враджа, был привлекательнее ее.
Дварка – только западные ворота В Индию.
Может, это еще ворота ИЗ Индии? Портал для связи с другим миром.
Почему именно отсюда ушел Кришна? Что значит Его правление в городе, из моря вышедшим и в море ушедшим, правление, на которое приходится бОльшая часть Его жизни? Какая жгучая загадка скрывается за этим – такая же как загадка жизни Христа от отрочества до первой проповеди. Что, если нам доступна только часть истины, а ключи к оставшейся части до сих пор благополучно лежат на морском дне.
Мне хочется очутиться на пляже вечером. Когда затихает суета рыбаков, стихает ветер и солнце спускается в море как в расплавленное золото. Если быть внимательным, то можно заметить, как где-то вдалеке от ленивого прибоя, там, где тысячелетия назад была береговая линия и разгружались океанские суда, всплывают призрачные корабли тех времен. Я даже не могу представить их форму. В любом случае они не могли быть привычными нам, килевыми и обшитыми досками по шпангоутам, такие появились гораздо позже. То ли это огромные плоты, то ли тростниковые ладьи вроде хейердаловского «Тигриса», то ли вообще непонятно что. Почему-то кажется, что они напоминают лежащий горизонтально ковш луны, так как она видна в низких широтах. Серповидный контур – а над ним еще один символ, круг, перечеркнутый крестом, как кельтский крест. Знак древних мореплавателей, которые всегда вели свои суда навстречу солнечному диску и постоянно видели его в перекрестье мачты и реи.
Они и сейчас плывут за солнцем, по дорожке из солнечных бликов за солнцем, опускающимся в море. Но солнце исчезает только для меня, прикованного к берегу, а для них оно светит всегда.
Почему-то кажется, что дальше происходит то, что описано у Толкина в «Падении Нуменора», в том месте, когда он описывает путь эльфийских кораблей, когда те плывут на Заокраиный Запад. Ладьи отрываются от моря, прилегающего к шарообразной земле, и прямо продолжают свой путь к Валинору.
Тысячелетия спустя от Дварки к закату все еще отходят древние корабли ….
Интересно, если бы я наяву увидел это, у меня бы хватило смелости бросить все и отправиться с ними?