Flint › Рассказы о любви и жизни.

Почем я знаю? У Лазарева С.Н. по диагностике регистрируется другая часть вселенной где время должно идти в обратном направлении. А что происходит он не знает. Я подумал и сначала туго мозги скрипели а после настроился и пошло. Вот и записал. Кстати он пишет что небезопасно со временем баловаться. Даже у всех людей часы по разному идут. Про мораль это к Ассамисту. Его кстати можно как критика а то ты ко мне неадекватно относишься. Ващето так и относись. А то как начнут адекватно то и писать расхочется.

Тебе кстати задание. Написать сцену обеда. Наметка такая: ложками изо рта достают еду и складывают в тарелки затем в кастрюлю и в печку остывать. После к примеру курицу слепляют в целую и перья прилепив отпускают на свободу. Лети птичка! Ну и по аналогии процесс попадания пищи в человека. Больше позитива. Как из канализационных стоков получаются кулинарные творения. Будешь соавтором. Жду сцену про обед.



Я можт разведчик в стане Орды.

Шура тебе задание шапку приделать или пейажные описания типа тех что у тебя были про виды из окна. А то у меня здесь одни диалоги оказывается. Все пошел перепечатывать дальше. Скучную нетворческую работу а вы творите пока.

Адекватно-адекватно! Что вы меня тут весь день в самашествии обвиняете?!



Пусть только попробуют! Будет море крови



Я не могу. Попроси другого прозаика. Слишком впечатлительная, чтобы описывать процесс приема пищи наоборот. Чесна. Да и лишние подробности это. Упустим.

ОБРАТНОЕ ВРЕМЯ. Продолжение.

Скрипящий автомобиль выехал на ровную трассу. С каждым днем старая краска кузова становилась все более яркой, а ржавый бампер постепенно сам собой покрывался свежим никелем.

- Ничего, - подумал вслух Антуан, - скоро машина станет совсем новая и отвезу ее на разборочный пункт приема металлолома. Там ее быстро переплавят, и будем мы ходить пешком. Кстати надо прихватить тросточку ведь через неделю нога совсем заживет и я ее неудачно сломаю у самой лодыжки, а после сразу буду играть в футбол…

- Я слышала, - после долгой паузы задумчиво заговорила Луиза, - есть такой пророк с пятой галактики который может помнить прошлое. Вот мы знаем свое будущее наперед, а прошлого как будто никогда и не было. И будущее свое мы знаем, только до того как нам не станет два-три года, а после что будет нам не ведомо. А пророк говорят, знает и что дальше будет. Говорит, что города сильно изменятся. Уменьшатся. Космолеты тоже все переплавят. Будут передвигаться на каких-то воловьих повозках работающих на сене и траве. И питаться будут не биоконгломератами, а, как он сказал плодами с деревьев и семенами. Дышать же не сжатыми кислородными шариками, а воздухом на улице и без гидрокостюма. Воду же можно будет пить прямо из рек.

- Ну, это уж точно фантастика! Как можно пить эту черную липкую жижу без очистки и опреснения?

- А он говорит что фильтры будут не нужны, так как воду никто загрязнять не будет. И по мере свертывания времени человек постепенно разучиваясь что-либо создавать, в конце концов, избавится от всех вещей которые нас окружают и даже сами люди перестанут нормальным образом возрождаться из пепла в кремакамерах. А будут не как сейчас из мудрых и опытных стариков постепенно омолаживаясь превращаться в молодых и беззаботных, а затем в невинных детей и в конце уходить в лоно матери а совсем наоборот. Даже представить не могу, как такое может быть. И даже время потом потечет в обратную сторону…

- Постой, - прервал жену Антуан, - это же ужасно! И не укладывается даже в голове. Разве возможно что бы время пошло в обратную сторону.

- Он говорит, что люди не будут знать своего будущего но будут помнить прошлое, которое было с ними.

- Но, как же будет возможно жить, если не знаешь своего будщего. Это же вообще невероятно. Немыслимо. Не могу представить, чтоб такое было возможно. Они же не будут знать, что им делать, как, куда идти. А к чему человеку помнить его прошлое, какой в нем смысл, если оно уже прошло и теперь просто бесполезно. А если будущее неведомо тогда видимо очень трудно будет жить. Надо же гадать каждый раз как быть, как поступить, что выбрать. Мне кажется, твой пророк что-то напутал. Как же человек сможет сделать хотя бы шаг, не зная своего будущего. Вот у нас все просто и понятно. О своем прошлом мы не помним и поэтому, можно только гадать, что там было. А вот с будущим все в порядке. Все понятно. Каждый день, час, вся жизнь расписаны по минутам. Все легко и просто. Живи и радуйся. И даже с каждым днем наша жизнь улучшается и упрощается. Я, например знаю, что сейчас мне осталось прожить 48 лет, 7 месяцев и 4 дня. У меня есть жена, с которой я проживу до 32-х лет, а после свадьбы мы станем жить отдельно. Я поступлю в институт, что бы быстрее и лучше забыть ненужный опыт инженера астрофизика и спокойно и радостно доживать до юности и детства. Быть все моложе и непосредственнее.

- Я тоже думаю, что в нашем времени все идет очень естественно и гармонично. Все непрерывно улучшается. Человек появляется старым, но умудренным опытом будущей жизни и ему остается только проживать свою жизнь и становиться все более молодым, здоровым и счастливым. И в конце жизни добраться до младенчества, где его мать примет в себя и затем через 9 месяцев он обретет свое спасение в загробном мире, в царстве верховного Магистра как учил нас Святой Дондуп.

- Да. С нашим то будущим все понятно. Расскажи ка мне лучше, что там говорил пророк о нашем прошлом, которое мы постоянно забываем.

- Какой пророк? – изумленно спросила Луиза.

- Ну про которого ты только что мне рассказывала.

- А! Наверное опять аккумуляторы диктофона памяти разрядились, - догадалась Луиза и отсоединила электрод прикрепленный к затылку своей лысой головы.

- Лучше бы сходила в парикмахерскую, - назидательно сказал Антуан, - насобирала бы волос с пола. Сегодня, я знаю будет отличная партия кудрей из узмекских косичек. Отлично приживаются. Особенно те, что блохастые. В них память лучше сохраняется. А ты все со своими электродами носишься. Всю голову себе исцарапала. А все моду свою забыть не хотите. Вот народ женщины. Мало того, что не помните ничего

Так еще и будущее свое стрижками искажаете. Вот недавно одна из 713-й галактики так себе исказила, что влетела на своем звездососе прямо ко мне в кабинет и кричит прямо в ухо – Пошли скорее жениться ирод, надоел ты мне за 30 лет совместной жизни. Ну, теперь будешь за мной ухаживать. Цветы и подарки дарить. А через год, у нас будет любовь с последнего взгляда, и больше мы с тобой не увидимся. Пойду к маме с папой в дочки-матери играть. А посуду сам теперь будешь мыть за своими дружками. Тьфу.

-Прямо так и сказала?

- Ну да! И еще хорошо, что не женился по ошибке. Вовремя волосы насобирал для памяти. Чабаны из Киргибекии прилетали, с созвездия Дынь, на подстрижку. Так что, помнил, что это не моя жена. А то кто вас знает. Звездососы у вас одной модели. Можно и спутать ненароком.

(Печатается в сокращении. Продолжение следует.)

Нравится.

СВЯТОЕ ДЕЛО. Рассказ из жизни.

Есть у нас троих друзей нечто вроде традиции. Несколько раз в год мы выбираемся за город на сопки. Отдохнуть от городской суеты, посидеть, помолчать, посмотреть панорамный вид с вершин. Ехать километров тридцать, но на машине недолго. Обычно оставляем автомобиль у подножия сопок и дальше восхождение около километра. Там, отдышавшись, устраиваемся поудобнее, и молчим каждый в свою сторону.

В этот раз опять собрались на сопки, но проезжая мимо новопостроенной церквушки решили в нее заглянуть. Отметиться, так сказать на дорожку, хотя это не в наших традициях. Ну, вроде, экскурсии в общем. Хотя мы не против религиозностей, но духовность по-другому понимаем. Проходим через одни из ворот, а с другого входа заприметив нас уже перебегают попрошайки и в конкурентной борьбе протягивают лапки для подаяний. Один из нас рефлекторно достает мелочь, другой принципиально не подает по пятницам и по всем другим дням. Во мне же борются противоречивые чувства, а на ум приходит фраза из какого-то спектакля или фильма вроде “Бог подаст”, но выходит не как в фильме весело, а грубовато. Ну, так в кино репетируют по сто раз и все одно по нескольку дублей снимают, а тут жизнь-экспромт без подготовки. Ну и пес с ними. Или Бог, это как вам будет угодно. Не в них дело. Входим в наш новый храмик или церквушку, не знаю как правильно. Внутри чисто. Бабульки не уставая трут полы. Иконы кругом с подписями. Тут же на входе находится некий ларек с церковными принадлежностями: иконками свечами и религиозно-популярной литературой. Сразу вспомнилась сцена из библии, где Иисус разбросал продающиеся в храме товары и еще что-то обидное сказал торговцам. Не помню уж, что он там сказал. Это его личное дело. Мы же ничего разбрасывать не стали, а прошли дальше в залу. Степенно, не торопясь мы осматриваем все экспонаты, стараясь не выглядеть любопытными зеваками, так как многие посетители с серьезным видом занимаются богослужением и не хочется им нечаянно помешать. Многие крестятся перед иконами, другие просто стоят с непокрытой головой. Есть немного скамеек, но сидеть не хочется. Я тоже встал неподвижно, пытаясь настроится на некое благоговение и сжимая в руках снятую с головы бейсболку начал отрешаться от земных дел. Походив по залу мои друзья пристроились по обе стороны от меня, встав в одну шеренгу. Так мы и стояли несколько минут пока у меня в голове не всплыла картина из фильма “Неуловимые мстители”, где трое комсомольцев-революционеров выезжали на своих конях на фоне заходящего солнца, что ассоциировалось с нами троими выстроившимися в один ряд. Дальше, естественно, в голове воспроизвелись мелодия и слова песни из этого же фильма – “Если снова над миром грянет гром, небо вспыхнет огнем, вы нам только шепните мы на помощь придем…” А так как слова все я не помнил то непрерывно, как мантра, в голове повторялась эта единственная фраза из песни. Глаза сами собой закрылись и не помню сколько мы так стояли, пока наконец не вышли из этого состояния и не посмотрели друг на друга, с полувзгляда поняв, что все что можно мы уже здесь сделали и пора уходить восвояси. Уже выйдя на свежий воздух, я проговорился ненароком, что все время пока мы там стояли дружно вряд, у меня в голове крутилась эта фраза из песни, которую я тут же продолжал напевать но же вслух.

-А мы то думали, ты так стоишь отрешенно, ну точно чуть не вознесся. Вот и встали с боков, чтоб подхватить тебя если что. Вдруг, еще свалишься на какую бабульку или головой стукнешься, - сказал один друг.

- А ты оказывается все время ерунду эту в уме повторял, а лицо такое сделал, что впрямь подумать можно, что отрешился прям как святой с картинки,- ответил другой.

- А чем я хуже, - отвечаю я, - меня, между прочим опять вчера за господа-создателя приняла одна тетушка.

-Это как же такое могло быть? - чуть не хором вопрошают мои друзья.

- Да на велике я съезжал с парапета, возле булочной и чуть на тетку эту не налетел. Она как меня увидала, так и воскликнула сразу “О Господи!”. Видать признала, - отвечаю я нехотя, - меня так частенько узнают, так как тормоза у меня слабо держат вот и приходится лавировать между своими прихожанами не сбавляя скорости. Но все одно узнают и по имени сразу и называют, как бы быстро я не ехал. Ладно. Хватит рассуждать. Поехали быстрее на сопки. Там и помедитируем нормально. Дашь только порулить, когда по степной дороге поедем. Там ни гаишников нет, ни теток. Авось не задавлю ни кого.

- А кашу ты взял из дома с индийскими специями? – спросил кто-то из друзей.

- А как же, - отвечаю, - святое дело!

- Тогда двигаем быстрее, она же остывает! – отвечает друг что за рулем и резко отжав сцепление, выруливает на трассу.

- Если снова над миром грянет гром…тьфу, вот привязалась, - начал было я опять напевать, удобно усевшись в кресле автомобиля, - Ур-ра! На свободу! Если снова над миром…

Фотографии к рассказу "Святое дело".

Подружились там с двумя собачками. Они там наверное у пастухов жили. А после бежали за нами около километра когда мы уже в машине отьезжали. Жалко до слез было расставаться. А они бегут и бегут за машиной. Хотели было уже выйти и камнем кинуть по доброте душевной но не нашлось тех кто без греха. В конце концов отстали собачки. А может еще ждут...

Особенности Ханты-Мансийской рыбалки в летний период.

Двадцатиметровый катер серого цвета с белыми надстройками послевоенной модели ждал на берегу. Прихватив запас еды и одежду на случай дождя и холода, мы девять пассажиров и трое из членов экипажа отправились рыбачить на слияние рек Иртыша и Оби.

Погода с утра была слегка пасмурная, но потом развеялось и, можно было даже загорать на корме мерно плывущего катера укрытой от ветра. Первым делом, обследовав кораблик и набывшись в разных его частях, я облюбовал себе местечко на самой верхней, небольшой палубе, над штурманской рубкой, и не слазил бы с нее всю дорогу, если бы не перерыв на перекус и неуемная энергия, заставлявшая бесцельно шариться по палубам катера, и даже свешиваться за борт, едва держась руками за поручни.

Катер захлебывался от усердия двигателя, а я от восторга в предвкушении оказаться на месте слияния двух сибирских рек. Обрывистый берег впереди все приближался, а пологие берега с другой стороны Иртыша удалялись все дальше. Уровень воды после весны упал на метра два, обнажив берега с желтоватым песком. Вода в июле теплая. Мы предусмотрительно захватили купальники и теперь ожидали прибытия на один из речных пляжиков. Наконец пристали к берегу. Место для рыбалки было выбрано в одной из проток. К разочарованию многих пассажиров, не рыбаков, катер причалил в какую-то черную тину, поросшую камышом. У берега, уже плескались здоровенные щуки, вспенивая воду. Весь берег был черно-илистый так что, пришлось искать на судне сапоги, коих было предостаточно, чтобы, спустившись по сходням на берег пройти еще с десяток метров, проваливаясь в ил, прежде чем добраться до твердой суши. Кроме того, оказалось, что нас высадили на острове, как нам объяснили для нашей же безопасности. Дело в том, что заблудиться в тайге плевое дело, да и медведи с кабанами бродят повсюду. Объясни им потом, что ты хотел на их полянке ягодок пособирать.

Выбравшись на берег опытный народ тут же намазался противокомариной мазью и вооружившись ведрами двинул в лес по грибы. Через метров пятьдесят весь покушанный комарами внезапно осознаю, что грибов мне уже расхотелось. Принеся в ведре пару маслят и один древесный гриб, в форме полукруглой подставочки который решил отколупнуть от поваленного ствола и засушить как сувенир, я забираюсь обратно на освещенный солнцем и обдуваемый ветерком катер. Здесь комаров еще нет, видно им тут пока не климат. Оставшиеся на берегу заядлые рыбаки уже стояли по колено в воде в пятидесяти метров от катера и негромко переговариваясь проворно вытаскивали спиннингами каких-то здоровенных рыб при этом тридцатисантиметровых окуней отпускали обратно, полагая что с такой мелочью не стоит возиться. Мне же предложили воспользоваться закидушкой или удочкой, коих был изрядный запас. Удобно устроившись на корме катера и выбрав удочку, я недоумевал вначале, почему рыбаки не остались на борту. Тут так удобно, в отличие от стояния в резиновых сапогах по колено в иле. Но опытные рыбаки потому и опытные что у них больше опыта. Во первых опытные рыбаки отправили всех женщин и детей в лес на поиски грибов чтобы спокойно порыбачить. Во-вторых они знали что весь женский батальон рано или поздно вернется и не куда-нибудь а на катер и тебудут визжать и пищать распугивая всю рыбу какая есть в Сибири. И они, эти непостижимые существа, эти неразгаданные загадки природы, эти нарушители спокойствия и тишины ВЕРНУЛИСЬ!

О, как же было великолепно сидеть на теплой корме катера, изредка поглядывая на поплавок и рассматривать то противоположный берег протоки, то величавый таежный лес на берегу, то серебристую рябь на воде.

Побрезговав насадить жирного извивающегося в руках червяка на крючок и пожалев, я отпустил его еще пожить и, скатав хлебный мякиш, сделал наживку без жертвоприношений. По правде говоря, я и не надеялся что-либо поймать. Участие в этой вылазке для меня уже само по себе наслаждение. Но тут приходят эти женщины в количестве четырех с половиной штук, одна из которых ребенок десяти лет ошибочно посчитанная за половину но заменяющая собой войско индейцев собирающихся снимать скальпы со всех кто попадется и даже с лысых, десятиклассница и трое нормальных. Две нормальных отправились отдыхать в каюту и кормить грудного ребенка привыкшего к перемещениям и на удивление спокойного, а три пираньи набросились на меня с дикими криками воинов ирокезов. Первое, что бросилось мне в глаза и повисло на шее, было самой маленькой пираньей из троих. Звали ее Алинка или Алина. Но это была настоящая Акула. Так и хотелось сказать Акулина. С криком –“ Ну что! Клюет?” средняя, звавшаяся Иннуся или Инна, начала выхватывать из рук удочку с требованием дать ей срочно половить, иначе она сбросит меня за борт. Третья Елена Николаевна в прошлом заправский охотник, грибник и прочее все, что есть на свете, начала совать мне в лицо нашедшиеся в лесу червивые грибы и вытряхивать из одежды заблудившуюся там стаю обожаемых мной комаров. Остальное время мне пришлось налаживать удочки, для женской грибной команды решившей стать отъявленными рыбаками. Увидев в здоровенном ведре наполовину наполненном шевелящимися друг в друге дождевыми червяками, женская сборная команда подняла истошный вопль, требуя, тем не менее, насадить этих невинных одушевленных, и в чем то, разумных существ себе на крючки в качестве наживки. Я отказался выполнять эту процедуру и тогда самая мелкая, но шумная из троицы пиранья (известно, что мелкая блоха больней кусает) каждый раз с диким визгом выуживала червяков из банки и проделывала эту замысловатую операцию по надеванию червя на крючок. Все операции замечу, были без наркоза. Ни новокаина, ни хлороформа, ни даже водки несчастным червякам не предлагали, даже когда их делили надвое и больше.

Визг над рекой стоял такой жуткий и отдавался многократным эхом так далеко, что я недоумевал, почему у мужчин рыбачащих неподалеку клев продолжался, как ни в чем не бывало. Видимо крик отгонял всю рыбу к ним. Мои же рыбачки, то постоянно закидывали, как попало удочки, рискуя зацепить кого-нибудь крючком, то запутывали леску, то просили, есть или пить. Принести попить, конечно же, просили меня, так как они невозможно как заняты и никак не могут оторваться.

Возвращаясь, в очередной раз с бутылкой воды для Иннуси и решив подшутить, в момент, когда она пила я истошно заорал, что у нее клюет! Облившись водой из бутылки, перепуганная Иннуся дернула удочку вверх. Каково же было мое удивление, когда на конце лески болталась белая рыбина. Начался истошный крик всей женской сборной по грибам. Громче всех естественно кричала Иннуся, неадекватно размахивая удочкой. Бедная рыбина летала над катером как перепуганная чайка пытавшаяся атаковать неприятеля и, ударившись то о борт судна, то о кого-то из нас, делала очередной круг над палубой.

Наконец выхватив удочку из цепких рук Инны продолжавшей вопить, мне удалось направить рыбину в сторону палубы, где за ней устремилась в погоню, вся женская сборная по грибной рыбле или рыбной гребле, это уж как вам будет угодно.

Рыбину поместили в большой продолговатый таз с водой, где она испуганная плавала, выскальзывая из рук пытавшихся ее потрогать трех рыбачек. Когда же вернулся наш главный рыбак сезона Андрей, то, взглянув на нашу добычу, предложил отпустить ее, как мелковатую, на что получил решительный отказ новоявленных рыбачек. Решили пока оставить рыбину поплавать в тазу, а сами изредка возвращаясь, то и дело заглядывали в таз проведать, как она там поживает. Когда я сам заглянул через некоторое время в корыто, то обнаружил в нем кроме рыбки дюжину дождевых червяков. Это сердобольные женщины решили подкормить рыбешку, чтобы ей не было сильно голодно или одиноко.

Клевать перестало, и Андрей посоветовал попробовать ловить на кукурузу. Это сработало и вскоре рыбный шабаш продолжался во всей красе. Рыба несмотря на вопли и гогот клевала на все подряд. Выудив очередную рыбешку, Иннуся отцепила крючок. Кукурузы на крючке не было. Тогда она проворно под общий смех вытряхнула проглоченное кукурузное зерно из желудка рыбы, хотя перед ней стояла целая банка с зернами. – “А это счастливая кукурузина!” – объяснила она, нацепляя обратно наживку и ритуально поплевав на крючок, забросила удочку. Суеверного ритуального плевка не избежал ни один червяк или наживка кроме моей. Поэтому, наверное, у меня и не клевало, не считая одного окунишки, хотя уже и хотелось, попав под общий азарт выуживать почаще. Больше всех однако, наловила удачливая Елена Николаевна, которой и пришлось потрошить наловленную добычу.

Когда рыба опять перестала клевать, рыбачки стали пробовать менять наживку. В меню рыбам предлагалось кроме червей и кукурузы все, что попадалось под руку с обеденного стола. Иногда на одном крючке размещалось сразу два вида наживки в качестве первого и второго блюда плюс стандартный мистическо-ритуальный плевок в червяка. В конце представления пробовали насаживать даже кусочки любительской колбасы и ломтики нарезанных огурцов, которые явно бы не пролезли в глотку даже средней величины рыбине. Но видимо обед у рыбешек закончился так как немного поскучав наши дамы побросали удочки и отправились колдовать над приготовлением ужина.

К вечеру начали густыми массами слетаться комары, несмотря на моросящий дождь. Развели на берегу большой костер из полусгнивших и сырых бревен и веток. Надеялись посидеть у костра, где дым не позволял бы комарам сильно кровожадничать, но дождь усилился и загнал всех нас в каюты. Тут же нажарили здоровенных, выловленных сегодня щук и язей. То что наловила женская сборная по рыбе оставили в качестве трофея и на следующий день подарили кому-то из многочисленных друзей. Найденные ранее грибы во всеобщей суматохе потеряли или забыли где-то на катере.

Свежая жареная рыба это восхитительно. Утолив голод и поболтав о том, о сем, стали разбредаться по каютам, а неугомонная детвора до полуночи играла в подкидного дурака. Для отопления кают включили дизель мешавший спать не хуже азартных детей. К тому же о борт глухо стукалась привязанная снаружи моторная лодка, но, в конце концов, я переполненный впечатлениями провалился в сон.

На утро, по-прежнему моросил мелкий дождичек, а на палубе стояли в брезентовых накидках наши мужчины и рыбачили. Большого клева, правда, уже не было, так как поймали только малюсеньких ершей, которых тут же выпускали. Все остальные участники путешествия спали, когда вдруг завелся двигатель и наш катер медленно отчалил от берега, направившись в другую бухту. Через некоторое время, причалив в новом месте, нам показали настоящую охотничью избушку в тайге сложенную из бревен среди кедрового бора. Избушка в лесу выглядела как из сказки про бабу ягу. Сюда же приезжают охотиться и зимой только на снегоходах, но так же по реке, только уже замершей и покрытой снегом. Комары жужжали жутких размеров и кусали в незащищенные одеждой или не намазанные антикомарином участки кожи, забираясь в рукава и за шиворот курток.

- Приезжайте к нам зимой, - предложили сибиряки, - Зимой комаров нету. Правда, температура воздуха за минус пятьдесят!

Вспомнилась песня:

Вот они условия!

Вот она среда!

А впрочем, для здоровья полезны холода!

А впрочем, для здоровья полезны холода!

Кстати забыл уточнить, что пока мы все, включая опытных и заядлых рыбаков, баловались с удочками, матросы катера с вечера расставили в протоке сети, и к утру вытащили большой улов из здоровенных рыбин, многократно превышающий пойманное удочками. Значит, удочки были так, для азарту и удовольствия. Надо же чем-то целый день заниматься.

Как мы искали пирамиду Хеопса.

Лето – сезон отпусков. Чем же еще заниматься в свободное время как ни путешествиями в неведомые края. Ветер дальних странствий, прорываясь сквозняком через не застекленную веранду, зовет за собой на поиски приключений.

- Вот застеклю балкон и куда-нибудь поеду, посмотрю, что там делается в большом мире за окраиной нашего городка, - произнес мой давний приятель Сашхен.

- Хорошо там, где нас нет, - философски заметил Альхен, и добавил, - Но мы к ним придем!

Сашхен и Альхен – два доброумышленника из небольшого провинциального городка в самой середине Средней, очень Средней Азии. Город Черная Сажа (пер. возможно с тюркского ) вырос в среднеазиатской степи так быстро, как растут грибы после дождя.

Гриб Черная Зола уже по своему определению не мог относиться к отряду белых, благородных грибов. Нельзя его отнести и к породе рыжиков или мухоморов. Скорее всего, он относится к классу чернушек, затерявшемуся где-то между сыроежками и поганками.

Грибной золотой дождь в виде ассигнаций лился непрерывным муссоном из министерства угольной промышленности, вымывая из недр черное золото – коксующийся уголь и пустую породу. Уголь сразу же вывозили в неизвестном простым обывателям направлении, а породу и шлак ссыпали в высоченные кучи правильной конусообразной формы, издалека напоминавшие древние египетские пирамиды. За несколько лет таких пирамид по городу насыпалось не один десяток, что по количеству в несколько раз превосходит знаменитую долину Гиза в Египте с ее горсточкой морально устаревших пирамидок.

- Что нового в мире Интернета? – спросил я у Сашхена – любителя технических новинок.

- Да вот, не могу наш город найти в Интернет-карте Гугля, - и застонал старую песню:

Степь да степь кругом,

Путь далек лежит,

В той степи глухой

Замерзал ямщик.

- Надо сперва озеро Балхаш найти, а затем двигаться по дороге на север, но не слишком увеличивать масштаб, а то проскочишь.

Дело заспорилось. Бросив в сторону оконные бруски, друзья заточились в Интернет. Среди степей отыскали наш городок. На фотографиях Гугля с космоса отчетливо виднелись несколько отвалов. Пирамид-терриконников на фотографиях не было. Их уже давно разобрали для строительства дорог.

- Чего бы еще такого интересного посмотреть? – задумался Сашхен.

- Париж можно посмотреть или Неаполь какой-нибудь!

- Да чего на них глядеть...

- Ну, тогда на пирамиды можно посмотреть египетские, имени Тутанхамона и Рамзеса второго!

Эта мысль показалась Сашхену интересной.

- Почему бы и не поглядеть на пирамиды. И ехать туда не надо будет.

- Конечно! Чего ехать, так все и увидим, - весело подзадорил Альхен, - Я вот уже через неделю как компьютер приобрел благодаря нему тысячу баксов уже сэкономил!

- Это как?

- Да в Тибет собирался, а тут фотографии посмотрел и, как-то охота пропала ехать.

- Ну, давай, показывай, где там твои пирамиды.

- Да где-то возле Нила. Речка такая в Африке. Ну, куда ты направляешь! Это ж Бразилия, Африка немного правее.

Стали увеличивать карту местности возле африканской речушки. Речку мы сразу нашли и стали пробираться по пустынному берегу вверх по реке пока не забрели в соседний Судан. Похоже, совсем заблудились, но пирамид так и не отыскали. Второй час поисков шли уже вниз по реке. Вниз по течению идти было легче. Живописные берега Нила утопали в зелени. Пойма реки зеленой полосой отчетливо выделялась на фоне желтой пустыни Сахара. Редкая птица долетала до середины Нила если летела вдоль реки, но среднеазиатские орлы, то есть мы, мужественно прочесали всю реку и вошли в Средиземное море так и не наткнувшись на пирамидальные фараонские могилки.

- Может мы не по тому берегу шли? – задумался Сашхен, - Или их на кирпичи разобрали как у нас хрущевки.

- Да вроде на левой стороне они были. Я точно помню, три штуки почти на одной линии. Одна пирамидка чуть в стороне так же как и созвездие Ориона. Я в книжке читал. Самая большая это пирамида Хеопса.

- Это от того она в стороне стоит, что пока первую сорок лет строили, небесная ось сместилась немного, вот набок и получилось. А так, хотели в одну линию все выставить, - заявил знающий Сашхен, но мне показалось, что про небесную ось он только что сам выдумал.

Стояла летняя африканская жара. В маленькой душной комнате два бедуина уставились в монитор. Третий час велись поиски величайших африканских пирамид. Преодолев в очередной раз барханы Сахары, путешественники уже знали в лицо каждого верблюда в пустыне Египта. У придорожных тушканчиков и жуков скоробеев мы интересовались, - Не видал ли кто из них тут такие треугольные сооружения без окон непригодные для жилья?

В пойме Нила сельские женщины - многочисленные потомки царицы Клеопатры и ее подруги Нефертити, тоже большой царицы, работали на колхозных полях, серпами сгребая по два урожая в год яровой и озимой пшеницы. ( Учителя политэкономии и истории, не говоря уже об учителе литературы, были бы сейчас от меня в восторге!)

Приближалась ночь. Египетская тьма раскинула свое черное покрывало над городком Черная Копоть. Если бы сюда сослали отрабатывать римского прокуратора Понтия Пилата, то конечно следовало бы написать, что "тьма покрыла ненавидимый прокуратором город". Но так как лично я ни с прокураторами, ни с прокурорами не знаком, то пусть останется как есть.

Вконец отчаявшись и выбившись из сил, изыскатели-египтологи догадались посмотреть в атлас. Выбрав поточнее азимут, вышли из города Каира в последний путь. К слову сказать, в карте Гугля, на схеме дорог, столицы Египта города Каира нет вовсе! Проверьте если хотите.

На последнем издыхании, утомленные и мучимые жаждой, нажимаем наугад кнопку на увеличение, и о чудо! Видим перед собой две замечательные пирамиды! Настоящие! Граненые как алмазы! Ровненькие, четырехгранные, стоят себе на берегу речушки Нила две красавицы. Третья правда куда-то подевалась. Наверное, все-таки сперли на кирпичи, или развалилась. И, правда!? Где она может быть?

Налюбовавшись восхитительной Долиной Смерти и гробницами фараонов, мы вернулись из Египетского кладбища в наш мир. Над степным азиатским городом на фоне вечернего неба отчетливо возвышались два оставшихся терриконика, своими очертаниями удивительно напоминая загадочные пирамиды древнего Египта.

- Еще можно древнюю китайскую стену посмотреть, - предлагаю я Сашхену, - Ее легче найти, так как она длинная, в несколько тысяч километров. Это тебе не пирамидки в песке искать.

- Только надо не вдоль стены идти, - логично замечает мой компаньен по интернет-путешествиям.

- А как мы высчитаем, что не вдоль стены идем?

- Вот придет счет за Интернет, тогда и высчитаем, – заключает Сашхен, задумчиво глядя на незастекленную раму.

FLINT

Город Чёрного Пепла, не дать ни взять Мордор.

Шахтёры - орки, а Министр Угольной Промышленности этот, как его, Вольдеморт.