Flint › Классический развод.

КЛАССИЧЕСКИЙ РАЗВОД.

Рассказ о приключениях в восточной Индии и о крупных и мелких, но безобидных мошенниках, обучающих уму-разуму на живом опыте.

***

Честному труженику не приходит в голову быть филантропом. То есть заниматься пожертвованиями таких масштабов, которые заставляют перерасти обычного подающего милостыню простофилю в спонсора государственного значения.

Труженик знает цену каждому заработанному рублю и мало беспокоится о его интимных отношениях с долларом.

Но когда честному труженику перепадают лишние купюры, он, чувствует себя как будто не в своей тарелке. И тогда лучший способ избавиться от гнетущих совесть долларов, это отправиться в путешествие.

***

Эта история происходила в ни чем не примечательном местечке Бодх Гайя, что в восточной Индии.

Раньше, около двух с половиной тысяч лет назад здесь росли деревья. Они и сейчас здесь растут, большие и ветвистые, но интерес для всех зевак, паломников и туристов представляет только одно дерево. То самое, под которым получил просветление царевич Сидхартха Гаутама, прозванный Буддой.

Будда означает пробудившийся, пробужденный. Короче говоря - просветленный. Так называется и само дерево и вся эта окрестность.

Дерево будды, или бодхи имеет свою историю. Историю создают люди. А людей, как известно больше интересует дерево, чем само просветление. Поэтому досконально известны все приключения этого необычайного растения. Сам Будда ушел бродить по свету. А дерево сразу после просветления стало местом паломничества. К нему стекались ученые брамины, шанкарачарьи, простые и неграмотные крестьяне и даже бекпекеры, которые стали привязывать к дереву множество разноцветных веревочек, чем его однажды чуть не погубили.

Дело в том, что в период нашествия на Индию толи османских войск, толи орд Великих Моголов, точно не известно, каждый завоеватель стремился подрубить под корень просветленное дерево, дабы на корню покончить с местными религиозными распрями и учинить свои.

Узнать дерево, раздающее просветления было легко по привязанным к нему веревочкам. И, однажды, враги просветления срубили несчастное дерево под самый корень.

Религия буддизма могла погибнуть безвозвратно, если бы не один преданный идеям нирваны буддист, который сумел выкопать из земли оставшийся в ней пень и вместе с корнем тайно увезти его на остров Шри-Ланку. Пень прижился, и религия с нирваной бала спасена. Позже, воскресшее заново дерево сумели перевезти обратно на свое родное место, где оно находится, и по сей день.

Посмотреть на дерево съезжаются любопытные со всего света. Дерево и в самом деле очень примечательное и величественное, впрочем, как и все растущие рядом деревья. Но только это одно огорожено железным частоколом и дотянуться до него не представляет никакой возможности, тогда как другие деревья совершенно свободны к доступу и не менее огромны и прекрасны.

К востоку от дерева прилепился буддистский храм, и его монахи целыми днями молятся, кланяются, повторяют мантры и сидят в ожидании нирваны или хотя бы благословения в виде падающего с заветного дерева листика.

Как я успел заметить, нижние ветви дерева уже давно лишились своей листвы стараниями поклонников буддистов, а редко падающие естественным путем листья были в червоточинах или прогрызены гусеницами.

Но, тем не менее, ни один лист не валялся под деревом просто так. Потребовалось бы проявить немалую сноровку, если бы вы захотели поймать падающий лист на лету и не зашибить в прыжке какого-нибудь миролюбивого монаха, так же стремящегося подхватить благословение.

Это было время до начала факельного шествия олимпийского огня по странам Европы и опасаться прыжков буддистских фанатов тогда еще не следовало.

К слову сказать, те буддисты, с которыми я лично знаком производят весьма благоприятное впечатление. И пусть они кроме этого больше ничего не производят, но по крайней мене приносят пользу хотя бы тем, что не приносят вреда, в отличие от фанатов религиозных, футбольных или любых других.

Путешествуя по странам востока, неизбежно приходится обучаться искусству проницательности во взаимоотношениях. Этому искусству не обучают в колледжах. Этому обучает сама жизнь. Колледжи экзаменуют нас эмпирическими отметками. Жизнь сразу же нас разворачивает носом к правде, а спиной к истине.

Вдоволь налюбовавшись деревом и расположенным вокруг замечательным храмовым комплексом, я развернулся спиной к главному храму и побрел искать выход из главного места просветления.

Из любого положения всегда можно найти выход.

Выход из просветления оказался там же где и вход. Это было весьма кстати, так как на входе меня, как и всех новичков разули и предложили идти к просветлению без сандалий босиком.

Босиком к просветлению идти очень приятно, но ранним утром мраморные плиты после зимней индийской ночи еще весьма холодные, если не сказать что ледяные. А если сказать образно, они были прохладные как, наверное, должен быть прохладен член священника принявшего обет безбрачия.

Обрадовавшись, что на мои любимые сандалии никто не позарился, я мысленно поблагодарил всех, каких помнил святых разных конфессий, конкурирующих между собой как за души усопших, так и за временно живых.

На выходе из просветления меня уже поджидала армия менял, нищих и продавцов буклетов, составлявших бойцов зримого фронта в борьбе за рупии. Но в этом регионе боевых действий сновали еще и бойцы невидимого фронта, о которых я расскажу чуть позже.

Менялы честно признавались, что согласно обменному курсу валют выгодно поменяют вашу сотенную индийскую купюру на мелочь правительства индии в размере восьмидесяти рупий. А если вы поворачивались к меняле и этой жестокой правде спиной, то истинный курс поднимался аж до девяноста рупий.

Мелочь правительства индии была запакована в прозрачные полиэтиленовые пакетики и, не поддававшись счету (вы ведь не будете мелочиться, подсчитывая свой убыток) принималась на вес и на глаз. Тем более что разменянную мелочь вы все равно собирались раздать нищим.

Работа нищих заключалась в сборе и пересыпании вашей мелочи в пакетики и передавалась опять менялам. А так как вы легко разоблачали весь этот нехитрый круговорот монет в природе, то с удовольствием принимали в нем участие, нисколько не считая себя обманутым.

Другое дело, когда вас хотят классически развести на некоторую сумму, пытаясь продать буклет с фотографиями, когда у вас есть собственный цифровой фотоаппарат.

Кроме честных мошенников-менял у ворот к храму окопались наивные продавцы листьев с дерева Будды. Каждый листик был аккуратно запакован в прозрачный пакетик и выглядел идеально. Ни червоточин ни дыр на листьях не наблюдалось. Стоимость листа была просто смешной. Но, уже побывав под деревом Будды и обретя просветленное сознание, каждый понимал, что внешняя идеальность предлагаемого листа не соответствует менее качественным, но истинным листьям. Налицо явный подвох, если не сказать наглый и подлый обман.

Кроме того, листья продавались в таком количестве, что бедное настоящее дерево Будды должно было бы ежедневно обновлять свою крону. Количество продаваемых поддельных листьев явно превышало реальную возможность матушки природы в воспроизводстве.

Не дав себя провести таким дешевым способом и сэкономив на этом пару рупий, я теперь все же жалею, что не приобрел ни одного листочка.

Приобретя чувство собственной важности в распознавании истинной сути вещей, я все же что-то упустил.

Вместе с сувениром из листа, который мог бы занять достойное место в домашнем гербарии и, радовать глаз, воскрешая былое путешествие, была упущена какая-то мудрость, какая-то тонкая ниточка, связывающая наше внутреннее естество с этим бренным миром. С миром похожим на дерево и на людей похожих на листья с этого дерева. Распускающихся, цветущих и в конце концов опадающих и превращающихся в прах.

*

Пусть дорогой читатель отставит в сторону грустные нотки. Скоро уже мы перейдем от сольфеджио к гаммам и настоящей музыке чувств.

*

Продолжение следует.

Продолжение.

*

Степан по гороскопу был рыбой. Неуловимой и скользкой. Это означало, что он мог, как угорь выскальзывать из щекотливых ситуаций, нырять в глубины водоемов и философий, уходить на дно, всплывать, когда не ждали, и смотреть на вещи не двумя глазами как все люди, а по рыбьи каждым глазом в свою сторону и в уме уже сопоставлять исходные данные.

Положительное отличие этого знака зодиака в том, что пока другие знаки совершенно "не ловят мышей", рыбы мечут икру.

У обычных людей глаза расположены как у камбалы на одной стороне тела и видят вещи прозаически однозначными, не воспринимая второго дна. Степан всегда старался увидеть второе дно. Это старание, подчас фанатичное, приводило к тому, что, увлекаясь поиском второго дна или глубинного смысла, Степан погружался в такие трясины, что зарывался в ил по самые свои рыбьи уши.

Степан настоящий мастер по экономии средств там, где другим бы и в голову не пришло. Но это не означает, что он ущемлял себя в комфорте или экономил на продуктах. Например, он часто ездил в купейном вагоне поезда по цене плацкартного, попросту договариваясь с проводниками. Или находил возможность селиться в других городах не в гостиницах а у знакомых или у знакомых своих знакомых, или даже у давних знакомых своих недавних знакомых, с которыми только что познакомился на коротке.

Нельзя сказать что в этой экономии была нужда. Это скорее была черта характера. Когда же случалось заплатить за некоторую услугу, а позже выяснялось, что та же услуга рядом стоила немного дешевле, то Степан долго по этому поводу мучился, сетовал, бранил себя за поспешность и неосмотрительность и даже плохо спал, чувствуя себя обманутым.

Эта черта характера Степана, в путешествии по Индии приобрела оттенок маниакальности и отравляла жизнь, как самому Степану, так и окружавшим его попутчикам. Уже скоро Степан стал питаться отдельно, в ресторанчиках, где цены как он говорил "подешевше а порции побольше". Ходить вместе с ним по сувенирным лавкам также доставляло мало радости так как бесконечный торг за копеечные вещи отнимал время а Степан все не находя оптимального варианта "цена-качество", в конце концов покупал к примеру шерстяную шаль по цене синтетической, которая таковой и являлась на самом деле.

Иногда в плане экономии средств, Степан был действительно прав. Но если смотреть на жизнь не как рыба, а как человек приехавший отдыхать в восхитительных горах и на великолепное морское побережье, а это как раз то за чем все мы сюда приехали, то уже не имеет большого значения небольшая разница в цене скажем за отель, который пусть хоть и немного дороже, чем соседний, но зато уютнее и ближе к океану.

Кстати, примечательно, что солнечное тепло, виды на море или горы, включая воздух, в принципе достаются даром, бесплатно, а иногда даже и безвозмездно.

Вход в главный храмовый комплекс Бодх Гайи был бесплатный. Недалеко был еще краеведческий музей отмеченный в путеводителях. Музей был с замечательным внутренним двориком. Древняя утварь а так же каменные резные колонны во внутреннем дворике эпохи ...ээ очень древнего царства индийских магараджей, были до того старые, что кто-то из наших туристов произнес, - Боже мой. Какая бедная обстановка. Вот в Ленинграде музеи так музеи!

Колонны и монументальные перекрытия испещренные замысловатой вязью можно было трогать руками но нельзя фотографировать. Несколько служителей музея и охранников в форме небрежно следили чтобы мы не залазили высоко на колонны дабы не опрокинуть их. Один иностранец, также лишенный права фотографировать древности, перерисовывал их в блокнот. Внутреннее помещение музея было замечательное.

Во-первых, из-за прохлады. Во-вторых, экспонатов было хоть и много, но мелкого размера и находились они под стеклом. А так как руками их не потрогать, то экскурсия не затягивалась по времени. В-третьих, цена входного билета в историко-краеведческий музей международного значения составляла не много не мало две индийские рупии! Что в пересчете по курсу ... не поддается логическому анализу. Но экспонаты музея видимо действительно ценные, так как охранников в форме, смотрителей, кассира в будке и еще одного охранника на улице всех вместе было на менее шести или семи. Как такая армия кормится от сборов музея? Непонятно!

Итак, было время, когда завтрак уже давно переварился и унесясь в мириады клеток одиннадцати рашен-организмов распределялся по молекулярным орбитам. В тоже время желудок начал посылать нервные импульсы в кору головного мозга, намекая на альтернативное биологическое питание взамен духовно-созерцательному.

Тут выныривает Степан и возбужденно сообщает что тут есть человек, который знает дорогу в один храм или монастырь, и где всех приходящих паломников угощают необыкновенно вкусной рисовой кашой, не то с молоком не то приготовленной на молоке.

По слухам бесплатная еда при монастырях или ашрамах в Индии дело благородное и распространенное. Пища из священных мест становится естественно освященной и благословленной и называется прасадом. Я в таких заведениях общественного питания еще не был а другие члены нашей группы вообще были впервые в Индии. Поэтому, наскоро посовещавшись, все согласились совершить небольшой набег на деревню, с целью овладения бесплатной и питательной рисовой кашей.

Выяснилось, что идти нужно полтора километра от Бодх Гайи в другое селение, расположенное по другую сторону реки.

День выдался чудесным. Солнце еще не достигло зенита и приятно согревало. Вышли на берег реки. Оказалось что река весьма внушительная, около трехсот или четырехсот метров шириной. Моста не было, но проводник успокоил, что глубина реки не превысит одного фута. Надо только разуться и спокойно перейти реку в брод. Глубина реки действительно была в основном по щиколотку. Вода необычайно прозрачная, дно песчаное.

Приятная прохлада омывала наши белые, еще не загоревшие ноги. Хотелось загорать и мужчины нашей группы скинули рубашки. Женщины, перетянутые бюстгальтерами, как всегда завидовали мужчинам, гуляющим с голым торсом, и сетовали на моду и предрассудки.

На середине реки была одна или две песчаные отмели. Течение реки было более сильным и чувствовалось как песок стремительно уносится из под ног. Удивительная прозрачность реки была приятным сюрпризом. Обычно все реки в Индии желтые или мутноватого оттенка.

Мы шли по воде с закатанными штанами и весело болтая перебрались через самый бурный участок реки глубиной чуть выше колена. Кое-кто даже немного промок, но это только добавило эмоциональных брызг к водяным.

Проводник наш уверял, что эту воду даже можно пить и ему хотелось верить.

*

Продолжение следует.

чУдно пишите! Жду продолжения, а то так и стою посередине реки...

Итак! Чтобы, наконец, вытащить Маринчик с середины реки и так же для всех остальных продолжим, наконец, наш рассказ.

***

Перебравшись босыми ногами через реку, наша группа которую мы прозвали "Элевн" по количеству людей, углубилась вслед за проводником в пальмово-баньяновую чащу скрывающую собой деревню.

Пусть пока Marin4ik постоит на берегу. Хотя бы до утра.

Продолжение следует. :)

Нет проблем, подожду!

Вас потянуло на эротику... Весна! :)

Итак, позади осталась река, а впереди нас ждала бесплатная рисовая каша. И хотя сам я не очень люблю рисовые каши но в силу сложившихся обстоятельств и как лидер группы должен приглядывать за своей компанией дабы предотвратить возможные нештатные как говорят у нас космонавтов ситуации.

Проще говоря, надо следить, чтоб кто-то из этих престарелых детей не сунул себе в рот немытыми руками какую-нибудь вражескую нашему желудку экзотику.

И вот иду я за нашим проводником Мумукой по тропинке между хижинами, а вся группа идет следом. Мумука рассказывает что-то из истории этой местности и о старинном женском храмике что прилепился к подошве этой деревни. Я, услышав из его рассказа несколько понятных мне английских слов составляю свою историческую версию происходивших здесь событий и перевожу на русский для всей группы. Мумука вообразив, что я заправский переводчик с дипломом, начал сыпать фразами вешая на меня свою лапшу, которую я едва успевал стряхивать на своих туристов. Когда же лапша вытягивалась в длинное и трудно усваемое спагетти, мне приходилось глушить фонтан Мумуки чтобы успеть переварить его блюдо.

Напрямую смысл сказанного Мумукой никто из группы не понимал, так как все учились в нормальной советской школе. И поэтому изучаемый там английский язык если даже и отскакивал однажды от зубов то, скорее всего, отскакивал навсегда. Правда один наш попутчик вызубрил несколько французских словечек будучи у родственников в Париже и имея некоторую практику пытался оперировать кое-какими интернациональными словами. Но не очень успешно. Так что вся надежда была на меня. А так как я в свое время просиживал штаны в немецком классе, то к английскому языку еще не проникся отвращением. Поэтому свободно понимая красноречивый язык жестов индусов, сопровождавших верчение пальцами некоторыми словами я видел как сама ситуация говорит за себя. Так что я мог беседовать с индусами, даже не слушая их английский, который по слухам еще и неправильный.

Мумука что-то болтал про Будду и его трудную жизнь в пещере, где он шесть лет сидел на своей горе. Когда стало совсем невмоготу, Будда спустился вниз и из последних сил добрел до небольшого женского монастыря, к которому сейчас мы и направлялись. В этом самом монастыре Будду накормили рисовой кашей на молоке чем и спасли ему жизнь. Затем Будда с трудом переплыл реку, которую мы только что перешли в брод по щиколотку. Возможно, в то время река была полноводней или был сезон дождей. Перебравшись через реку Будда в изнеможении сел под деревом бодхи где и отбросил все свои желания к этому миру. Поэтому с ним и произошло просветление. А дерево думаю здесь вовсе не при чем.

Прикрыв краник красноречия Мумуки на половину я мог спокойно рассказывать попутчикам то что вспомнил из книжек о некоторых подробностях из жизни Будды. Все выглядело так, будто я построчно переводил Мумуку. Мумука был рад за себя что завладел нашим вниманием, я был доволен своим переводом, а группа в восхищении от внеплановой экскурсии. Позже меня даже просили рассказать ту же историю еще раз для видеозаписи. Но, сославшись на то, что не помню длинный рассказ Мумуки, я увильнул.

Рассказывая о Будде до меня дошла суть всего происходящего. А именно что нас ведут вовсе не на кашу с молоком. Нас ведут на то место, где две с половиной тысячи лет тому назад некие женщины из монастыря накормили молочной кашей бедного бродягу, который тогда еще никем не был, разве что царевичем. К тому же царевич был переодет в лохмотья и едва волочил ноги.

Конечно, принц Сидхартха хотя тогда еще и не был Буддой, но шестилетним сидением в пещере все же заслужил свою кашу. Нам же рассчитывать не приходилось даже на молоко.

Тем не менее отступать было поздно. И надо было посмотреть, чем закончится экскурсия в древнюю легенду. Мумука сказал, что на месте женского монастыря располагается деревенская школа. Школа очень бедная. Не хватает учебников ручек и тетрадей. Нам за неимением чего посмотреть предложили взглянуть на единственный школьный класс. В классе отсутствовали парты. Впрочем, проще сказать о том, что в нем имелось в наличии. В классе был пол. Кажется, это была утоптанная глина. Еще были стены, и даже потолок. На стене висел плакатик с расписанием занятий или что-то в этом роде. Возможно, что-то было еще в темном углу класса, но скорее не было. Нам сказали, что в этом классе проводят занятия по нескольким предметам. Вокруг бегала дюжина детей. Возможно была большая перемена. Нам что-то рассказывали про бедность и показывали пустой класс. Откуда-то появилось несколько мужчин среднего возраста, которых Мумука представил как учителей этой школы. Из кучки играющих детей вытащили чумазую девочку лет десяти и она стала лопотать что-то на едва понятном английском показывая на части своего тела. Наши любители молочных каш живо догадались что девочка перечисляет выученные английские слова и показывает где рука или нога на себе. В следующем акте выступали учителя школы, предупреждая нас, чтобы мы не покупали детям попрошайкам в Бодх Гайе учебников, тетрадок и ручек, так как мы не знаем какие именно тетрадки и прочие принадлежности нужны для учебы.

Тогда, умиленные увиденным и услышанным, а так же очарованные бедностью школы, наши туристы почувствовали жгучую внутреннюю потребность стать филантропами и профинансировать покупку нужных авторучек и дневников с целью покончить с неграмотностью навсегда.

Бригада учителей дружно отказалась от такого нашего порыва в связи с тем, что мы можем все перепутать и купить не те тетрадки и чернильницы. И еще им нисколько не хотелось бы нас затруднять своими хлопотами.

Тогда бывшие туристы, а теперь возбужденные и негодующие борцы за всеобщую грамотность стали уговаривать шкрабов (школьных работников) принять от них хотя бы некоторую посильную финансовую помощь. На что шкрабы пожали плечами и, смущаясь, сказали, что просто так принять от нас деньги не могут, а с удовольствием взамен выпишут чек.

Тут же принесли какие-то бланки, и я с общего согласия собственноручно вписал в них сумму и свою фамилию. Потом нам показали на бланке электронный адрес этой школы и даже адрес веб-сайта видимо для того, чтобы мы могли проследить дальнейшую историю пожертвования.

Выдав приличную сумму из общей кассы, мы чувствовали себя филантропами, финансирующими народное образование в отсталых регионах планеты. Совсем забыв про рисовую кашу, мы стояли надутыми индюками и гордились собой.

Тут Мумука говорит что здесь уже больше ничего не будет и надо пройти в соседний дворик где нас ждет буддистский монах. Действительно в соседнем закуточке сидел типичный буддистский монах в оранжевой одежде. Нас рассадили на полу и монах с серьезным и сострадательным лицом, немного замешкавшись перед алтарем, начал петь мантры. Через минут десять он закончил и Мумука сказал что это все. Ничего больше не будет и можно идти домой. Только монаху надо дать немного рупий. Из кассы выдали сотню рупий и для монаха. Все-таки он молился и возможно за наши души.

Обратно возвращались той же дорогой. Почему-то школьные дети только что игравшие возле школы стаей преследовали нас и просили кушать или "файф рупи". Шли мы по дамбочке между полей гуськом друг за другом. Мумука предупредил нас не давать ничего детям и что-то сказал насчет плохой кармы. Дети выли и преследовали всю группу несколько сотен метров пока мы не вошли в деревню. Я все-таки отдал один мандарин пацаненку лет шести, и тот к моему удивлению схватив его, дал такого стрекача как будто боялся потерять свою добычу или ее кто-то отнимет. Обычно в Индии, дав что-то попрошайке, можете быть уверенными, что он от вас еще долго не отстанет. А тут действительно ребенок был как буд-то очень голодный. Мумука шел чуть впереди меня, закрыв ладонями уши, чтоб не слышать крики детей. Оглянувшись, он сказал, что я поступил не хорошо, и совершил пло*** карму для себя.

Продолжение следует.

Здорово! Мне, как рыбе по гороскопу, очень понравилось.


Я заинтригован... Почему он так сказал?

Отвечаю на вопрос и одновременно продолжаю рассказ.

*

Где-то я слышал, кажется в традиции сикхов, существует поверье что, подавая что-то нищему, мы вступаем с ним в кармические взаимоотношения и в следующей жизни должны будем получить свой долг обратно. В связи с этим и не рекомендуется увеличивать свой " кармический багаж".

Я много размышлял над этой "проблемой" и видел, что с одной стороны подающие милостыню в какой-то мере поощряют развитие нищенствования, действительно оплачивая его существование. Или в частности подаяния могут развращать вполне дееспособного человека, отвращая его от труда.

С другой стороны, наблюдая обычную жизнь, мы постоянно что-то даем, получаем, обмениваемся, покупаем или продаем. Иногда намеренно продаем по завышенной цене, даже когда чувствуем что товар или услуга не соответствует действительной стоимости.

Даже уделяя друг другу время или внимание, мы естественным образом создаем некие кармические долги.

В принципе выходит, что любое чувство или мысль – это проявление эго как некого желания, некого намерения, создающего кармические узлы взаимоотношений или привязаннасти к вещам этого мира.

На этих постулатах и построена теория кармических перевоплощений.

*

Как бы там ни было, но в тот момент у меня было чувство, что надо что-то дать пацаненку. Может быть, именно для этого и привела меня судьба в эту деревню, чтобы вернуть взятый когда-то в долг мандарин и купить новую школу.

Мы уже почти вышли с тропинки на дорогу как увидели подъезжающий большой туристический автобус. Японские или корейские туристы высыпались на обочину и гусеницей потянулись в сторону нашей школы. У этой, более здоровой гусеницы чем наша, был свой Мамука. Но сценарий похоже оставался прежним. Первая тогда мысль – "Прибыла новая партия кретинов желающих пройти курс филантропии". Но эту мысль я тогда сразу отогнал, так как все еще находился под впечатлением от собственного филантропства и не хотелось причислять себя к кретинам.

Никто еще не чувствовал себя одураченным когда мы решили наконец подкрепиться в обычном платном пусть и чумазовом ресторанчике но по крайней мере без всяких там кармических довесков. На радостях решили покормить и Мамуку. Честнейший человек Мамука сел обедать вместе с нами с условием, что заплатит за себя сам.

Когда мы расплачивались за обед, Степана охватила новая волна спонсорства, и он предложил выдать с общей кассы двести рупий Мамуке за то, что он потратил на нас время и вдобавок рассказывал истории о Будде как настоящий гид. Все согласились.

Гид по английски звучит как "Гад".

- Эй ты, гад! – подозвал я его, - получите двести рупий за беспокойство.

Гад улыбнулся и сказал, что его беспокойство стоит триста рупий и меньше никак не возможно. Все оторопели, но делать нечего, надо было раньше договариваться.

Отмумукавшись мы пошли в отель переваривать обед и экскурсию. Экскурсия все-таки усваивалась легче. Но так она того и стоила.

По дороге зашли в магазинчик подкупить четок. Не то чтобы мы их перебирали по ночам, и они часто стирались, а в качестве сувениров. Четки в Бодх Гайе отличаются фактурой от прочих других, так как из дерева бодхи делаются только здесь. Я быстро купил, а Степан как всегда замешкался, выторговывая экономию.

Вечером выяснилось, что Степан все-таки переплатил за любопытство. Продавец, видя заинтересованность Степана, что-то наплел про особые знаки нарисованные прямо на бусинках четок и содрал за орнамент. Но вечером Степан никак не мог отыскать то, что виделось ему узором в магазине. Приглядевшись внимательнее к четкам, я увидел, что это вовсе не узоры, а обычные червоточины. Дерево бодхи старое и подвержено погрызанию мелкими червячками, оставляющими темные извилистые ходы. Но под лаком так даже красивше.

Пора бы думаю привыкнуть, что мелкие надувательства входят в систему "ничто не включено" или "все выключено" по которой мы и путешествуем.

Отдыхая после экскурсии, я повесил на себя четки и прилег в номере на свою кровать. И тут со мной случилось де жа вю. Вернее не совсем де жа вю. А вспомнилась, сопоставилась и срослась вся художественная галерея в одну общую картинку.

Продолжение следует.

*

"Де жа вю" было в том, что события сегодняшнего дня я уже где-то видел. Правильнее сказать что "де жа вю" немного запоздало. Это был скорее "день сурка".

Короче говоря, в памяти всплыли все без исключения детали сегодняшней экскурсии в деревенскую школу за исключением рисовой каши. Про детали мне рассказал друг Хеш, посетивший эти самые места год назад. Его так же заманили на показ школьного запустения и отчаянной бедности, только приманкой служила не каша, а что-то более удобоваримое. Ибо мой друг не такой простак покупаться на дешевку. К тому же каш он объелся в детстве, и теперь терпеть их не мог.

Как бы то ни было, но Хеш попался на крючок Мамуки каким-то другим, более эксклюзивным способом.

Из рассказа Хеша я отлично помнил обстановку школьного класса и методы воздействия на психику пациента. Надавив на чувства больного и воззвав к его состраданию, Мамуки обычно забираются в то место подсознания, где тихо спит совесть. Разбуженная совесть спросонья воображает себя спасителем человечества или, по крайней мере, спонсором по культуре и образованию.

Когда часть денег взятых на путешествие в долг под проценты передается в кассу взаимопомощи голодающим учителям, совесть успокаивается и мирно спит в уголке подсознания до тех пор, пока ее криками и пинками не разбудят разум и логика. Эти двое, отчитав совесть, надерут ей как следует уши и, всыпав по первое число, идут искать головную боль. А уже втроем соображают, что делать со своей младшенькой сестричкой дальше.

Лежа с закрытыми глазами, я делал вид что отдыхаю, а на самом деле сопоставлял прошлогодние детали событий с сегодняшними. Идентификация прошла успешно с вероятностью совпадений 99,95%. - Ах Мамука, сукин ты сын! – воскликнула логика, дав дополнительного тумака дремавшей совести.

Было ясно, что это годами отшлифованная организация работала отлажено, как часы, где каждый винтик механизма знал свою роль и не переигрывал. В общем, спектакль удался, а за хорошую игру, конечно, стоило заплатить.

Эпилог.

Та школа, думаю, и сейчас существует. Существовать она будет столько, сколько будут существовать на свете филантропы, финансирующие ее бюджет. Ибо нет никакого смысла покупать копеечные тетрадки и чернильницы на ежедневное вливание мирового капитала, так как это сразу приостановит денежный водопад.

Зрители хотят видеть вопиющую бедность пустого класса, из которого предприимчивыми Мамуками вынесено все, что только можно вынести. Мамуки вынесли бы и стены, если бы крыша смогла воспротивиться закону гравитации и повиснуть в воздухе. Возможно, в скором времени и появится такой "антигравитон" в этой школе, ибо средств на его покупку у нее предостаточно.

А теперь я вам расскажу не о детских шалостях, а о настоящем "классическом разводе на деньги".

Продолжение следует.

Flint, ti molodets, malo togo chto ti moi odnoklassnik,no ti ewe i zamechatelinii pisateli,mi s mamoi zachitivaemsja tvoimi rasskazami. Natasha.