|
vasta180460
Спасибо.
В этот раз гид показала трещины. Действительно их на леднике много, особенно если уйти вправо от дороги ратрака. Весь день я был как на иголках. В том плане, что очень хотел идти и уже не мог дождаться ночи.
Зачем спросите вы. «Зачем идете в горы вы?» На этот вопрос я не могу однозначно ответить сам. 10 лет любым моим времяпровождением на отдыхе было втыкание на океан с бутылкой пива в руке. Да, я мог пройти несколько сотен ступенек, если нужно было попасть в какой-либо храм, но не более того. Самое интересное, что сейчас я планирую поехать не на пляж, а в горы. Даже с учетом того, что на косой полке я чуть не «умер». Единственное, что точно могу сказать, в этой поездке не было ни одного негатива.
Вечером прошел небольшой дождь. Часов в 11 я вышел на улицу, вокруг был снег и морозно. В надежде хоть чуть-чуть поспать опять залез в спальник. В 2 ночи звоню гиду, ну что идем? Она говорит, что холодно и пойдем попозже, в 4. Полчетвертого я уже на кухне, кипячу чайник. Пришла Лиза, спрашивает как настроение, готов ли я идти, поскольку акклиматизации еще мало, сегодня только четвертый день. Я реально чувствую себя хорошо, но самое главное вчера вечером начала портится погода, а второй раз уезжать ни с чем очень не хотелось. Хотя как говорят, лучше 10 раз вернуться на гору, чем один раз не вернуться с нее.
Одел ботинки, кошки, начал одевать обвязку. И тут смешной казус. Видимо снаряжение не рассчитано на людей с таким животом, как у меня. Обвязка не застегивается. Посмеялись, гид говорит, ладно, привяжу тебя потом просто веревкой. Ни к кому из буржуев в ратрак подсесть не удалось, пришлось брать индивидуальный. Ну, поехали!
Полчаса и мы внизу скал Пастухова. Впереди километр по вертикали. Солнце еще не взошло, но все видно. Впереди мелькает множество огоньков фонариков, вышедших раньше. Несколько групп идет вместе с нами. С восходом солнца снял пуховку, можно было и не одевать, но брать с собой все равно нужно. Примерно через час у меня стал мерзнуть большой палец, сначала на левой, а потом на обеих ногах. Иду думаю про рассказы об обморожениях, о том, что ботинок точно был сухой и что возможно придется вернуться, но не хочется. Решил сказать Лизе, она говорит, воздушная прослойка есть, я говорю есть. Говорит, тогда пройдет. Ладно. И, правда, примерно минут через 10-15 колоть перестало и больше не беспокоило. Идем дальше. Остановились отдохнуть. Смотрю назад, все горы уже под нами, на горизонте красавица Ушба и еще много вершин, названий которых я не знаю. Улетела бутылка с водой, хорошо, что брал маленькие по пол литра. Идти за ней вниз, сил нет.
Вышли на косую полку. Тропинка сантиметров 30 шириной, но можно идти выше по склону. Вниз примерно на километр склон. Я иду без ледоруба, сейчас много снега и в случае срыва, укатится далеко не должен. Идти тяжело, все время останавливаюсь, сказывается недостаток акклиматизации. Засада с ботинками. При таком уклоне я не могу удобно поставить ногу, она не сгибается в голеностопе на тропинке, приходится идти выше, но там тоже не очень удобно. Если пойду еще раз, пойду не в пластике, ну или не в Скарпа вега. Ходил мерил недавно пластиковые ботинки. Асоло 8000 показались мне такие же жесткие как Скарпа, хорошо сели Ла спортива спантик, но они стоят 24 тысячи.
Где то в первой половине косой мне стали приходить мысли дойду ли я вообще. Состояние было примерно следующее. Это описание одного восхождения, человек прям нашел нужные слова.
«Я стал останавливаться каждые сорок-пятьдесят шагов, а потом еще чаще. Сердце мое билось в груди с бешеным ритмом, в горле все пересохло из-за дыхания ртом. Иначе дышать я не мог, широко открытым ртом поглощал все больше и больше воздуха, но его все равно не хватало. Я был похож на рыбу, которую вытащили из воды. Бесконечные подъемы и спуски окончательно измотали меня. После каждого подъема я надеялся, что за очередным холмом появится базовый лагерь, и каждый раз мне приходилось пожинать плоды разочарования. Я все шел, шаг за шагом преодолевая подъемы и спуски. Я уже перестал ощущать время, мне казалось, что эта дорога никогда не кончится и вся моя жизнь – вот эта дорога. Я шел, ни о чем не думая, в голове была абсолютная пустота, мои ноги двигались сами по себе, как некий механизм, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Я понимал, насколько мое тело было не готово к такой физической нагрузке. Несмотря на свои тридцать, я двигался как семидесятилетний: пассивная сидячая жизнь, которую я вел последние десять лет, в сочетании с обильной едой и спиртными напитками давала о себе знать. Мною управлял только мой дух, который, в отличие от тела, был в отличной «форме». Я, конечно, принимал решение бросить прежний образ жизни, снова заняться спортом и т. д. Но это не спасало ситуации. Я поймал себя на том, что, несмотря на мое состояние, мною овладела какая-то радость. Я был окончательно измотан и одновременно счастлив. Видимо, мое тело и душа поняли и почувствовали нечто такое, что еще не доходило до моего разума».
Примерно так, только спусков не было, был один не очень уж крутой, но бесконечный подъем. Потом пульс переместился у меня в затылок, на очередной остановке я выпил диакарба и таблетку от головы. Лиза спрашивает у меня, не вернуться ли назад, и что завтра будет идти намного легче. Но я столько уже оставил сил и мысль, о том, что завтра опять идти уже пройденное, меня убивала. Плюс неизвестно, что будет с погодой. Хотя у меня было пару дней в запасе до отлета, я решил идти дальше. Здесь она мне очень помогла. Тропинка не прямая, есть повороты и небольшие холмики. Говорит, давай до следующего поворота, если не сможешь дальше, повернем. Так от поворота до поворота мы дошли до седловины. Еще раньше часть ненужных уже вещей переложили мне в рюкзак и оставили его на косой. Без рюкзака идти немного легче, но дышать все равно нечем и этот долбанный пульс в затылке.
Перед седловиной косая полка выравнивается и становится просто полкой. Мне кажется, если б не это половина людей точно бы не доходила до вершины. Идти более менее легко и я отдыхаю больше даже психологически, хотя и физически тоже. Пришли на седловину, отдыхаем. С вершины уже спускаются группы людей. На вопрос, сколько еще идти, Лиза отвечает как-то уклончиво или мне так сейчас кажется. Спускаются знакомые ей гиды, показывают на тучи, которые идут с восточной вершины, погода портится. Спрашивает готов ли я идти. Я готов. Не для того, я мучился полдня, чтобы в конце отступить. Вспоминаю девочку из прошлой поездки. У них из 10 человек 3 дошли до седловины и дальше не смогли. Мне кажется здесь уже, если дошел, надо заставить себя идти до конца. Тем более мы вместе с ними ходили один акклиматизационный выход, и их группа шла лучше, чем я. Лиза говорит, что есть гиды, которые при группе не будут «заставлять» всех дойти до вершины, кто-то не может сделать последний шаг, ну и фиг с ним. Первый раз я не пожалел, что иду один, и вообще, здесь на 5300 мне стало уже все равно один я, не один. Какое-то другое настроение стало.
Время поджимает и мы выходим. Довольно крутой взлет, но мне хотя бы удобно ставить ботинки. Лиза показывает на спускающихся людей, говорит, что там, где они более полого. Но они идут вниз гораздо быстрее и она показывает все на новых и новых людей. Опять «последний русский» вспомнилось мне из Гардемаринов. Я сдержал смех, чтобы она не подумала, что у меня крыша едет. Идти стало почему-то легче, и даже пульс в голове практически прекратился. Последние метры перед выходом на вершинное плато, я смотрю на тропинку и думаю, что спускаться здесь будет стремно. Поворот и мы на плато. До вершины еще далековато, но здесь уже пологая дорожка и я уже точно знаю, что дойду. Стараюсь даже сдерживать шаг, все-таки первый раз на такой высоте, мало ли как поведет организм. И вот последний холмик – вершина. Плоская площадка метров пять на десять. Табличка павшим советским воинам, обрывки флагов.
Пофоткались. Вниз ничего не видно из-за облаков. Спустились на плато, хотел немного здесь задержаться, но погода портится и гид торопит вниз. Попросил привязать меня страховкой вначале спуска с плато. Надеюсь, она сможет меня удержать, если покачусь. Спустились на седловину. Все уже давно ушли вниз. Задаю какие-то дурацкие вопросы, типа, что ты будешь делать, если человек не сможет дальше идти, она отвечает, что я дойду. Снег крупой, очки запотевают и ничего не видно. Хорошо, что взяли маски с собой. В ней, как будто прозреваю. Видимость никакая, проходим метров пять вешку, появляется следующая. Между вешками метров по сорок. Косую прошли нормально. Но потом до скал Пастухова мне опять стало тяжело. Здесь чисто физически, тем более Лиза сняла кошки и всячески подгоняла меня. Если подъем у меня занял 9 часов, то спуск неполные 3. Вызвонили ратрак к скалам и доехали до бочек. Больше всего хотелось пить. Поздравления соседей по вагончику, им идти через два дня. Немного колбасит от перенапряжения, но это уже знакомое состояние, полежал полчасика, иду на ужин и все проходит. Первую ночь я нормально спал. На утро спустился на Азау, и уехал дальше в Минводы, билет можно поменять только в представительстве Аэрофлота (недалеко от аэропорта), что я благополучно и сделал.
|
