Moony › Элитный отдых на острове Гоа

Спасибо, дорогая!

Дела делаются: Джинджера «распаковала», квартиру отмыла, вещи в стирку отнесла, продукты закупила, еду приготовила (цуккини со сметаной, грибной суп с вешенками, салат с сыром, авокадо, оливками, брокколи и яйцом), цветочника навестила, кофе Devans на Амазоне заказала, сезон обедов на террасе открыла, можно чуть выдохнуть (в бытовом, а не рабочем плане 😂).

Пошла "жара'😆

Я кстати помню, тот вкусный авакадо с оливковым масло))

И квартира все та же))

Всем, кто скучал по всему этому нашему Арамболю, посвящаю это видео. Остаемся зимовать.

Надя, откуда столько народу🧐

Видать, уже скоро межсезонье совсем размоется как понятие.

Из соседних галактик ))

Информация для тех, кто подсел в прошлом сезоне на итальянское мороженое Una Gelato в Арамболе. Они переехали в Морджим, открылись с сегодняшнего дня. Вот новая локация.

Сегодня было открытие сезона в Shunya. Полный аншлаг, что народу на улице, желающих войти, просто валом. Весь Арамболь собрался на экстатик дэнс. Встретила кучу друзей. А так и не скажешь, что столько народу приехало, на улицах и на пляже гораздо меньше иностранцев.

Ситуация с шеками в Арамболе — словно смываемая приливом картина из песка. От Лав Темпла (закрыт) до Фуд Плэнета (работает), почти ничего теперь нет. Никакого любимого Грин Гардена. Лост Монк тоже «ушли», он теперь строится в Гиркарваде.

Будто кто-то потушил лампочки на гирлянде, что раньше мерцала вдоль пляжа, и оставил нас в ожидании нового света, слишком яркого и холодного.

Если бы здесь осталась тихая зеленая зона, было бы прекрасно, но говорят, здесь вырастет большой резорт — бетонный гигант. И тогда наш Арамболь перестанет быть теплым, ламповым пляжем. Цирк для сбежавших детей с его хаотичной, но живой энергией превратится в скучный «инстаграмный» фасад для серьезных дядей.

Но пока... Сансеты все еще прекрасны. Они — наше вечное убежище, палитра, которую не стереть никаким бульдозерам.

Когда небо вспыхивает всеми оттенками золота и мандарина, кажется, что само время останавливается, чтобы подышать вместе с нами. И в этот миг, как бы ни менялся Арамболь, он остается нашим.