|
- Моисеич, жыдовская твоя морда, что делать! Как жить дальше! - Потап, обычный деревенский мужик лет 50-ти, ввалился в избу старого еврея Шалома Моисеевича уже довольно поздно вечером. Моисеич готовился отойти ко сну и посему читал молитвы, углубив свой большой горбатый нос в страницы Торы.
- Что стряслось, Потап? Присядь на скамейку, в ногах правды нет.
- Да еб твою сука мать, Счастье, Счастье прилетело! - хрипел сбившийся с ног Потап, разя перегаром, луком и пОтом. Видно было, что прибежал он издалека. - Счастье, счастье, прилетело! - только и можно было разобрать в его хрипах и стонах. Потом, немного поуспокоившись, Потап деловито сказал: - Дай пятьсот рублей в долг.
После непродолжительной беседы выяснилось: произошло нечто необычайное. Потап, как всегда, сильно подвыпив, возвращался на своем тракторе после тяжелого трудового дня. Вдруг раздался гул, потом треск, потом небеса разверзлись и на заброшенное совхозное поле деревни Верхнее Глухово спустилось Нечто. Это Нечто сияло и пускало лучи во все стороны света. От этих лучей становилось так хорошо, так тепло и уютно, как в детстве, когда лежишь в стогу сена и смотришь на небо, поедая антоновку, наворованную в соседском саду. Да, пожалуй, даже еще лучше. И так, хорошо стало Потапу, что он заплакал, потом запел невесть что, потом вскочил на капот трактора и стал танцевать и снова петь, и снова плакать, как в виденном им в юности индийском кинофильме, который крутили в деревенском клубе в течение всего лета. Это было Счастье!
Протанцевав так с полчаса, тракторист с трудом взял себя в руки, еле-еле слез с капота, завел трактор и помчался в деревню, чтобы всем рассказать о Счастье, которое упало с неба.
До деревни Потап не доехал, потому что в тракторе кончилась солярка и он заглох посреди поля. Еще утром Потап обменял почти полную канистру на большую бутыль самогона. Самогон еще оставался, но менять его на топливо было несподручно. Да и не у кого. Но это все были мелочи. Потап дошел к вечеру до деревни в надежде рассказать всем о Счастье, которое упало с неба. О Самом Настоящем Счастье, которое все так ждут и которого никто так и не видел! План был простой, но безукоризненный - раздобыть соляры, вернуться к трактору, заправить его и всем вместе (трактор был с прицепом) поехать за Счастьем. Соляры нужно было на 500 рублей, которых у Потапа не было. А ехать надо было быстро, покуда счастье не улетело обратно.
- Моисеич, ну ты подумай, какие-то 500 рублей, а тут такое Счастье, такое Счастье, ты не представляешь! - С этими словами Потапыч грузно повалился на колени и распахнул на груди поистрепанную телогрейку, как бы говоря: стреляй в меня падла, но Счастье не трошь!
Моисеич поворчал для виду, вынул из загашника бумажник и отдал Потапычу 500 рублей. Не то, чтобы он поверил в россказни Потапа, но Шалом Моисеич очень не любил, когда прерывали его вечернюю молитву Б-гу. Продолжение молитвы стоило каких-то несчастных 500 рублей. Тем более, что пенсия была не за горами и оставшиеся 300 можно было растянуть еще на неделю.
Не тратя времени на благодарности, Потап ринулся во двор и побежал по деревне, оповещая всех о снизошедшем Счастье. Из покосившихся изб стали вылезать другие глуховцы - собутыльники Потапа, любопытные бабы, ребятишки, приехавшие на лето в деревню. Мужики обрадовались такому повороту событий, подспудно видя в этом повод пропустить рюмочку-другую, дети посмеялись и вернулись к своим мультфильмам, бабы поругались матом и разошлись по домам.
Подогнали канистру солярки. Как водится, потребовалось выпить на посошок. Потом запорожную, потом забугорную, потому стременную...
Через час, когда Шалом Моисеич уже было совсем погрузился в молитву, с улицы стало доносится нестройное пение русской песни о счастье: "Мы желаем счастья вам" Только пели ее как-то странно - вместо "вам", поющие дружно кричали "бляяяяя-ям", после чего слышались взрывы дикого хохота и все начиналось сначала. Потом раздался кличь Потапа: "Айда в Нижний Глухов! Расскажем им о Счастье!" - после чего шум постепенно затих и Шалом снова остался наедине со Всевышним, и молился Ему до глубокой ночи.
Шалом не знал, что происходило тем временем в Нижнем Глухове, да и неинтересно было бы это ему. А происходило вот что. Толпа верхнеглуховских мужиков ввалилась в деревню Нижнее Глухово поздно ночью, была встречена нижнеглуховскими, как обычно, завязалась драка, было разбито несколько носов, потом, как водится, наступило примирение, за что полагалось выпить штрафную. Канистру пришлось снова пропить. После этого было решено, наконец-то, идти в поле за Счастьем. Пешком.
На ногах уже стояли плохо. Но все равно шли. Шли упорно, падая в грязь размокших от дождя дорог, продираясь сквозь огороды по-пластунски, вырывая комья земли грубыми трудовыми руками... Первые потери случились еще в Нижнем Глухово. До окраины добралась лишь половина отряда. Дальше стало еще тяжелее. Дорога закончилась, начались слабо намеченные колеи, оставленные нетрезвыми трактористами. В темноте их было почти не видно. Потап всех подбадривал: "Давай, сука, через тернии к звездам, ****ый в рот!" Звезды смотрели на все это безразлично и холодно. К исходу ночи Потап так и не нашел своего поля и трактора, а заснул под кустом, как много раз до этого. И после этого...
Закончив молится, Шалом Моисеич вышел на крыльцо, чтобы подышать свежим воздухом перед сном. Что-то привлекло его внимание. Из-за дальнего леса, откуда-то с совхозных полей в небо поднимался в ночное небо яркий луч света. Он мягко струился и пульсировал, словно был живой. От него исходило тепло, уют и радость. Радость эта наполняла сердце такой невыносимо сладкой тоской, что Шалом не удержался и заплакал. Он упал на колени, поднял руки к небу, возвел очи горе и тихо сказал: "Спасибо, что позволил мне узреть Его пришествие!"
|
