|
Сегодня в Убуде происходила церемония кремации. По этому поводу мы приоделись по-праздничному, как полагается на Бали. Все-таки провожаем человека в последний путь, поэтому все должно быть красиво, даже внешний вид таких, как мы, статистов. Сначала пришли в дом умершего. Там в семейном храмике покоилось нечто, завернутое в белую ткань. Нам сказали, что это дух. Гости сидели по углам, на особом возвышении располагались представители второй касты - члены королевской семьи, среди них были даже две белые леди, то ли жены, то ли почетные гости... Атмосфера была далека от траурной. Там мы встретили австралийку Шарлотту, она живет на Бали уже 11 лет, вышла замуж за балийца и постигает глубины индуистской мудрости в одном местном ашраме. В ашрам этот мы обязательно еще зайдем.
В один момент все пришло в движение. Людской поток хлынул на центральную улицу, где уже стояло сооружение в виде башни и большой черный бык с золотыми рогами. Народу собралось немеряно. Вдруг застучали сотни медных тарелок, раздались визги, несколько десятков мужиков с экстатическим, раздирающим душу криком подхватили бамбуковый помост с быком и вся толпа ринулась вперед. На перекрестке бык стал кружиться под грохот тарелок и гонгов. И это охренеть как пробирало до сердцевины. На быке ехал парень, как оказалось, родственник Шарлотты по мужу, видно было, что ему нелегко, хоть он и сидел на самом верху. Вообще каждый участник этого экстатического действа вкладывал очень много энергии. Шарлотта сказала, что прежде они все молятся духам, и духи, вернее, очень много духов помогают им в церемонии. Так что улица просто кипела от количества существ и сущностей.
Шествию предстояло взобраться на холм, где находилось место кремации. Все были разгорячены, подбегали какие-то люди и выплескивали ведра воды на толпу. Мужики с быком на плечах взбежали наверх, по дороге чуть не снеся магазинчик, за быком внесли башню. Мы оказались на родовом кладбище. В центре установили быка, именно он должен перенести дух человека в иные миры. Размеренно играл гамелан, как бы отмечая секунды. Параллельно что-то происходило среди могил, там выкапывали тело умершего. Оказывается, на Бали тело сжигают не сразу. Оно какое-то время лежит в земле, дожидаясь своего часа. Церемония кремации требует большой подготовки и денег. И если человек беден, то его останки могут сжечь спустя пять лет после смерти вместе с другими умершими. На этот раз кремировали богатого человека, но и ему пришлось подождать в земле какое-то время. Тут же к другим могилкам подходили женщины с едой и питьем для духов своих умерших родственников, еще дожидавшихся момента очищения огнем.
Наконец, с нечеловеческими визгами и криками, но очень аккуратно достали тело, обернули тканями и понесли к быку-саркофагу, со спины которого уже была поднята крышка. Положили тело внутрь, украсили саркофаг саронгами и прочими монплезирами, и подожгли. Да, а сжигали с помощью газа, таким мега-примусом. Параллельно с этим большим действом происходила вот такая символическая кремация - над глиняной чашей зажгли десятки благовонных палочек и над этим благовонным огнем держали бамбуковую дощечку с изображением мертвого, чье тело было исписано какими-то знаками. Когда дощечка сгорела, чашу накрыли пальмовым листом. Вообще, полифония действ очень характерна для балийских церемоний. Одновременно в одном пространстве может разворачиваться несколько разных сюжетов на заданную тему. Поэтому, отправляясь на церемонию, нужно захватить с собой как минимум по паре дополнительных глаз и ушей. ))
Живот быка прогорел и теперь хорошо было видно тело. Поджигатели не церемонились, поддавали жару и даже переворачивали тело в огне. Четко и технично, и это при всем сложном ритуализме и деликатности события. Одновременно рядышком установили что-то вроде алтаря с троном, перед которым поставили ту самую чашу с пеплом сгоревшей дощечки. Я подумала, что это должно символизировать некий кармический суд души умершего. Вот, дескать, и настал момент дальнейшего путешествия души по мирам бесконечной Вселенной.
Церемония подходила к концу, длилась она 3 часа. Кто расходился, кто продолжал сидеть в тени баньянов, и не было ни рыданий, ни скорби, - лишь дым.
|
