|
Бирюзовые купола невероятны. Оторвешь от них взгляд - и почти чувствуешь себя изгнанным из рая. Каждое утро, при выходе из гестхауса Баходир, мы видели издалека купол мечети медресе Тилла-Кари. Его поверхность сложена из маленьких кирпичиков, каждый из которых полит бирюзовой глазурью. Оттенки, понятное дело, получаются разные. И весь купол, сложенный из таких голубых брусочков, с деликатными переходами одного оттенка в другой, похож на воду в озере, подернутую легкой рябью. Есть ли у Аллаха сады? Есть ли в них озера? Тогда купола Самарканда – их капли.
Из-за этих куполов я и притащилась в Среднюю Азию. Хотелось пописать их акварелью. Вообще вся Средняя Азия больше подходит для акварели, чем для масла. В тамошних пейзажах есть что-то легкое, призрачное, солнечный свет почти осязаем, сетки теней от виноградных лоз превращают все в полуабстракцию, купола плывут в воздухе, люди, размазанные в пространстве солнцем, удерживаются на земле только собственной тенью.
Первое наше пребывание в Самарканде было чисто ознакомительным. Три дня осматривали достопримечательности. Целых три дня заниматься этим мне обычно тяжело. Если у меня нет возможности порисовать, значит все коту под хвост. Я заявила Муни, что так или иначе, приеду сюда еще раз хотя бы на неделю, чтобы побродить, порисовать. И вот после атмосферной Бухары, великолепной Хивы и утомительного Ташкента быстрая электричка «Шарк» под узбекскую попсу доставляет нас в уже знакомый Самарканд. В лобовое окно такси виден купол Биби Ханум. Салом! Во внутреннем дворике нашего «Баходира» хозяин накрывает стол - чайник зеленого чая, пиалы, мед, печенье и виноград – всегдашнее угощение для вновь прибывших гостей гестхауса. Кстати, что бы там ни писали в «Лонли Плэнет», Баходир гестхаус – хорошее место. Возможно, самый дешевый гест в Самарканде, к тому же с уютной домашней атмосферой. Комнаты на втором этаже, конечно, предпочтительнее. За дабл рум на шесть ночей мы платили 19 долларов в сутки. В цену входил завтрак, состоящий из стакана йогурта, хлеба, масла, кусочков колбасного сыра (с нормальным сыром в узбекской провинции напряженка), чая или кофе и тарелки рисовой или манной каши, обычно холодной и всегда невкусной.
В мечеть Биби Ханум и мавзолейный комплекс Шах-и-Зинда так просто не зайдешь – надо платить. Для рисовательных прогулок я выбрала Регистан, куда вход тоже платный (5$), но все же ансамбль отлично виден со стороны, совершенно не обязательно заходить внутрь. Пространство Регистана суетливо. Здесь толпятся группы пожилых туристов из Европы, вертятся молодые таджички - продавщицы шалей, бродят парочки, зеваки, школьники, сумасшедшие и резвятся цыганские дети. Но справа позади Регистана есть лужайки, где поспокойнее. Там можно раствориться в молчаливом великолепии разузоренных минаретов и стен. Такое времяпровождение я назвала «прогуливаться по садам Аллаха». Моими соглядатаями были, в основном, дети. Цыганята кувыркались в траве. Однажды подошел каллиграф. Его зовут Омар, у него лицо простого ремесленника. Сказал, что может показать, как работает. Конечно, было интересно. Омар пишет заточенной бамбуковой палочкой. Он спросил, как меня зовут, и написал мое имя в трех стилях. Потом Омар исчез и появился через несколько минут с миниатюрными фотографиями Самарканда, Бухары и Хивы. Подарок, мол.
Еще один изумруд Самарканда - мавзолей Тамерлана Гури Амир, во внутренний двор которого можно пройти беспрепятственно. После Регистана – мое любимое место. Здесь гораздо спокойнее, хотя туристов тоже привозят автобусами. Позади Гури Амира расположен очень милый старый район жилых домов – глинобитные стены, кривые улочки, дядьки, играющие в тени деревьев в шахматы и домино. Здесь я зашла в лавку с риштанской керамикой. Вот еще одна поразительная вещь в Самарканде – керамика из Риштана. В сам Риштан, что находится в Ферганской долине, мы не ездили. Жаль, конечно, ибо там давняя традиция - керамику делают на протяжении уже 800 лет. В самаркандских сувенирных лавках риштанская керамика представлена очень хорошо. В Бухаре, например, ее почти нет, зато там большой выбор разнообразного текстиля. Риштанская керамика хороша своим сине-изумрудным цветом и авторскими росписями, которые весьма разнообразны. Я надолго задерживалась в лавках, в восхищении разглядывая разные рисунки на блюдцах и пиалах, постигая Создателя как источник бесконечного разнообразия. Потом еще долго перед глазами у меня стояли эти полупрозрачные мазки синей краски, в легкой небрежности наложенные быстрой рукой художника. Теперь я пью чай только из моей синей, «кобальтовой» риштанской пиалы, которая делает напиток даже вкуснее.
В Самарканде я, наконец, поняла, что у нас с мусульманами один бог. Потому что люди, создавшие всю эту красоту, не могут быть мне чужими.
|
