|
- 15 -
"Или лучше о тех, у мыса..."
Полнолуние все меняет. Только я заворачиваю с Мейн Роад домой и загадываю «не ужинать в одиночку», как на моем пути вырастает специалист по йоге и астрологии – израильский друг Дима, с рдеющей поперек лба тикой, и приглашает поужинать. Мы едем на сочном желтом байке по Арамболю, медленно заглядывая в каждый шоп, откуда приветственно машут кашмирцы и другие жители нашего городка. Дима все-таки переехал из комфортабельного Ашвема на Свит Лэйк! На следующий же день после принятия смелого решения и моего отказа быть соучастницей.
В ресторане над морем, в котором самые вкусные морепродукты, сегодня в меню только алкоголь: - Наш повар напился пьян - Холи, - объясняют вежливо, - так что еды сегодня не будет. На Свит лэйк всего три ресторана: Никакой, Средний и Класса Люкс, в «люксе», если ты поел на тыщу -то есть солидный клиент, тебе приносят поднос с крышкой, приоткрывают и показывают: экстази, кокаин, ЛСД - на твой вкус и всего по тыще.
Валяюсь у Димы на балконе – он облагородил все покрывалами с Омом, ловцами снов, воздушными шариками и рассказывает о своей дикой жизни.
- На рассвете вот тут, прямо под моим балконом одна женщина занимается йогой. А там у нас - самые крупные волны, это в тысячу раз лучше любого массажа. А еще дальше – у самого края, там у нас дикий пляж, да и я иногда туда хожу...
Мне насыпали на балконную кровать сандаловых бус, четок и бубенчиков: поиграйся, сейчас приду! Дима любит рассказывать, как в Керале его возили в сандаловую рощу, которая находится под охраной государства, и с деревьев там не спускают глаз, и он купил там «самые настоящие сандаловые бусы – много рупий грамм». Дима такой же как я –телец- нам отовсюду нужно привозить материальные доказательства нашего там пребывания. Желательно - самого высшего качества. Я глажу полированные бока бусин и звеню - игрушки мне нравятся. В ресторанчике на Свит лэйк, что виднеется сквозь крыши, ни одного клиента - пьяные полуголые индусы, душераздирающе крича от счастья( и крик этот страшный я буду помнить долго), танцуют, сгрудившись в кучку и пошатываясь на тонких ножках. Дима говорит, что это его знакомые и можно потанцевать вместе с ними. Но...Пьяный индус - смелый индус. Поэтому лучше я полюбуюсь со стороны.
Дима рассказывает, как боролся с муравьями, окуривая их благовониями и мантрами, и, судя по всему, он их победил – они ушли из его бунгало к соседям. Соседи моего друга - англичанка воронового крыла, пятидесяти лет, с татуированными крыльями на лопатках, в сапожках и лосинах, и молодой растрепанный индиец. - У них роман? – Не-е, какой роман - они просто лежат рядом и очень много курят. Утро начинается с того, что приходит их подруга-энерджайзер с двумя чашками чая, стучит в двери и кричит: - Эй! Вставайте! Хорош валяться, сони! И тогда они пьют чай на террасе и как в замедленной съемке начинают собираться, - рассказывает наблюдательный Дима.
Англичанка приветливо улыбается и машет мне «привет!» – здесь все равны, тридцать или пятьдесят, Украина, Юкэй или Израиль. Пара уходит куда-то ужинать. Я провожаю их долгим взглядом, пока тени не исчезают с пляжа. Иногда хочется влезть в чью-то шкуру, потому что вдруг становится жизненно важным понять как это - быть ею - пятидесятилетней стройной англичанкой, жить в бамбуковом бунгало полном насекомых на отшибе, в Индии, с молодым человеком - и остается только придумывать себе начало. Хочется посадить напротив, поставить полную кастрюлю масала-чая, сесть самой , не дыша и ловить каждый звук с хрипотцой, каждый жест - как она виртуозно скручивает свои джоинты, и в ее мимических морщинках видеть лучики того хиппи-Арамболя тридцатилетней давности...в котором мне никогда уже не побывать.
И стихи Полозковой, рефреном в Гоа, саундтреком в моей голове: "Или лучше о тех, у мыса...Вот они сидят - ладони у них в песке и они решают кому идти эти руки мыть, просить ножик у рыбаков, чтоб разрезать дыню и ананас... даже пахнут они - гвоздика или анис, совершенно не нами ,значительно лучше нас" звучат... над мысом, пробиваясь сквозь прибой, посеребренные уверенной восходящей луной.
* * *
...Мы уже третий час движемся в "Сказку", на Full moon party, разыгрывая монетой в одну рупию на орел- или-решка: ехать на байке или идти пешком, рупия падает глубоко в песок, Д.расчищает ее, светя фонариком шахтера со лба: ехать. И снова медленно плывем по Мэин Роад,восседая на «желтой субмарине», на такой скорости можно и разглядеть и поторговаться, и, не останавливаясь, купить. У освещенной лавки на ходу меня сбивает с толку непонятный, но до боли знакомый запах, байк тормозит, делает круг и мы нюхаем десяток чаев...манго, кокосовый, ванильный, шоколадный... и даже ананас. Этот был похож на ройбуш. Который у нас в Одессе продается в одном подвальном индийском магазинчике.
– А давай найдем кипяток и попьем чая! – хулиганит Дима. – Только сначала надо заправиться.
Забираем по пакетику ароматов, едем к оживленному перекрестку за церковью, где в чудом открытом магазинчике нам кипятят воду, продают пластиковую бутылку, смахивающего на подсолнечное масло бензина и заваривают наш чай в жестяных стаканах. И мы в 11 ночи сидим на перекрестке, на скамеечке, у светящейся витрины, мимо ездят смеющиеся пары русских; заезжие индусы на машине, спрашивающие пляж Бага ("смотри, это они у тебя спрашивают - ты выглядишь очень индуской"), полицейские в песчаной форме, приветственно машущие дубинками, и в ответ мне хочется так по- славянски поднять стаканчик с чаем: "Ваше здоровье!"; русая русская семья с малышом посредине, тоже кивает нам:
- Ты их знаешь?
- Нет!
- Я тоже!
-А знаешь, ты сейчас совсем другая, не такая как в первый день, ты живая, ты и правда здесь и сейчас.
И вдруг накрывает волной вселенского тепла: я чувствую апрель, весна, я дома! Не в Одессе, а по-настоящему ДОМА-ДОМА. И чай с запахом бензина; и разливающий горючее из канистры, на завтра, старичок; и его уставшая жена; и забытые на пустых дощатых прилавках овощной лавки чико, зеленый перец и мандарин, которые я везу в руках домой - все говорит о присутствии кого-то, заботящегося обо мне каждую минуту индийского времени.
|
